Югославия в XX веке. Очерки политической истории. М., 2011.

Коллективные монографии Института славяноведения РАН, посвященные ключевым вопросам исторического развития стран и народов Восточной Европы уже давно получили заслуженное признание не только в среде академической научной общественности, но и у массового читателя. Однако случилось так, что после 1963 г., когда вышла двухтомная история Югославии, компаративных, обобщающих трудов по истории ее народов XX в. в России не выходило. А между тем научная потребность такого издания назрела уже достаточно давно, что связано, в том числе, с необходимостью глубокого исторического анализа истоков и причин, начавшегося в 1991 г. системного кризиса югославской федерации, сопровождавшегося гражданской войной. Без понимания собственно истории народов Балкан, дважды в течение XX в. объединявшихся в общее государственное пространство, сделать это не представляется возможным. Этот пробел ликвидируют пять частей книги "Югославия в XX в. Очерки политической истории", которые, с опорой на новейшую литературу и источниковедческую базу, отражают историческое развитие народов Югославии с начала XX в. до конца 90-х годов прошлого столетия.

Новая монография дает немало пищи для серьезных размышлений об исторической судьбе и современной цивилизационной роли народов бывшей Югославии. Не случайно сами авторы книги - известные российские историки-слависты А. С. Аникеев, Л. Я. Гибианский, Е. Ю. Гуськова, А. Б. Едемский, Л. А. Кирилина, К. В. Никифоров, А. А. Силкин, А. И. Филимонова, В. Б. Хлебникова, А. Л. Шемякин и М. Л. Ямбаев, определили свой труд именно как монографический сборник, что позволило им совместить общий замысел и глубину научного подхода со свободой изложения собственной, авторской точки зрения на ту или иную проблему в заявленных хронологических рамках. При этом, как заявляют сами авторы в предисловии, они не претендуют на окончательные оценки, а скорее провоцируют дискуссию, при этом признавая, что им "не удалось равномерно осветить все проблемы, не достигнута и полная унификация структуры всех разделов труда, как это было бы свойственно коллективной монографии" (с. 8).

В свою очередь заметим, что в целом данный труд отражает общий, весьма высокий уровень развития современной отечественной югославистики, а авторам, которые сохранили верность принципам исторического анализа и объективной интерпретации непростого прошлого народов, некогда входивших в состав Югославии, удалось показать политическое развитие региона в XX в., не поддаваясь интеллектуальной моде сегодняшнего дня. Понятно, что в рамках небольшой рецензии невозможно подробным образом проанализировать статьи всех авторов этой обширной книги, общий объем которой составляет более 50 п.л. Поэтому остановлюсь на наиболее, на мой взгляд, знаковых разделах данной коллективной монографии.

Первая часть книги "Югославянские народы и государства в начале XX века" призвана познакомить читателя с основными вехами политического и экономического развития народов будущей Югославии после 1878 г. и до 1918 г. - рождения на политическом пространстве Европы нового государства - Королевства сербов, хорватов и словенцев (СХС). Этот раздел открывается очерком А. Л. Шемякина, анализирующим государственное развитие Сербского королевства в начале XX в. Автор отмечает, что вступление страны в XX век сопровождалось событиями, коренным образом изменившими всю последующую историю страны. Он заставляет читателя серьезно разбираться как в хитросплетениях политической жизни Сербии конца XIX - начала XX в., приведших к трагическому финалу династию Обреновичей, так и во всех тонкостях политического развития страны с 1903 г. по 1914 г. При этом особое внимание А. Л. Шемякин уделяет роли вооруженных сил страны и их влиянию на политическую жизнь королевства. В этой же связи особое место в очерке российского югослависта занимает анализ причин свершившегося 29 мая 1903 г. кровавого военного перево-

рота, приведшего к смене правящей сербской династии.

Историк делает вывод о том, что в начале XX в. "первопричиной внутреннего столкновения в Сербии был идеологический конфликт, особенно обострившийся после обретения ею независимости. Он выражался в дихотомии: "либеральная идея - традиция, органично перекликаясь со знаменитым русским спором западников и славянофилов"" (с. 28 - 29), а сам по себе его очерк прекрасно иллюстрирует зависимость процесса вхождения традиционного аграрного сербского общества в современное ("модерное") европейское пространство не только от темпов изменения экономики, политики, быта, культуры страны, но и от их сбалансированности, умения руководителей государства своевременно вносить нужные коррективы как во внутреннюю, так и во внешнюю политику, поскольку именно несовпадение интересов государства и общества привело страну в начале XX в. к глубокому системному кризису.

Выводы А. Л. Шемякина находят методологическое развитие в очерках А. А. Силкина, анализирующих политическое развитие Королевства СХС и Югославии с 1918 г. до конца 30-х годов XX в. Автор указывает, что в тот период были заложены не только правовые основы Королевства СХС, но и ярко проявились кризисные черты, поставившие под "сомнение жизненность югославистской идеологии, на которой во время Первой мировой войны основывался весь объединительный процесс" (с. 219). По мнению Силкина "юго-славизм как идеология, положенная в основание королевства СХС скорее разделял, чем сплачивал участников объединительного процесса" (с. 230), что отразилось на деструктивных процессах государственно-правового развития королевства в 20-е годы XX в. и привело к установлению в январе 1929 г. диктатуры короля Александра Карагеоргиевича. Особое внимание автор уделяет деятельности Хорватской крестьянской партии (ХКЛ) - самой консолидированной и многочисленной организации, игравшей ключевую роль в развитии политического кризиса королевства, особенно усугубившегося после убийства короля Александра в 1934 г.

Фундаментально выглядит часть книги "Югославия в период Второй мировой войны", которая принадлежит перу известного историка Л. Я. Гибианского. Автор не только сосредоточил внимание на проблемах внутриполитического устройства югославского государства в связи с подписанием соглашения Цветкович - Мачек и образованием бановины Хорватия, но и проанализировал истоки формирования и деятельность Коммунистической партии Югославии (КПЮ), а также движения "Збор", во главе которого стоял Д. Летич. При этом автор подчеркивает, что в среде сербской общественности, в офицерских кругах, особенно после поражения Франции, "росли чувства моральной непримиримости с происходившим окружением Югославии государствами "оси", обострялись антигерманские и антигитлеровские настроения", что показательно иллюстрируют события в Белграде 27 марта 1941 г., где преобладал взрыв сербских патриотических чувств (с. 302). Это, по мнению автора, стало решающим фактором при осуществлении переворота, а также одной из важных причин начавшегося вскоре вторжения гитлеровских войск в Югославию.

Л. Я. Гибианский особо подчеркивает, что обостренность межэтнических противоречий сыграла не последнюю роль в крахе Югославии перед натиском гитлеровской военной машины, поскольку, по мнению автора, для несербского населения "Югославия отнюдь не была тем государством, за существование которого они были готовы сражаться и рисковать жизнью, особенно в условиях, когда нападение на страну почти сразу привело к тяжелым потерям, дезорганизации и затем к хаосу" (с. 353). Именно поэтому возникшее вскоре после капитуляции югославской армии Независимое государство Хорватия (НГХ), в глазах значительной части хорватского общества, даже тех общественных сил, которые не одобряли характер установившегося усташского режима и методы его политики, олицетворяло собой обретение долгожданной национальной государственности. В этом же контексте, значительное место Л. Я. Гибианский уделил положению народов Югославии в период 1941 - 1945 гг., развертыванию движения сопротивления оккупантам, которое сопровождалось становлением новой югославской государственности. Отмечая, что в официальной коммунистической историографии тема, связанная с формированием и деятельностью соперничающих освободительных движений не являлась серьезным предметом исторических исследований, автор достаточно глубоко исследует взаимное столкновение двух основных

антиоккупационных военно-политических сил - четнического во главе с Д. Михайловичем и коммунистического во главе с Йосигюм Брозом Тито. В этой же связи автор анализирует факторы, способствовавшие победе в этой борьбе антифашистских сил, возглавляемых КПЮ.

Особое место Л. Я. Гибианский уделяет внутреннему курсу Тито в 1945 - 1949 гг., экономическим реформам, проводимым в стране в тот период, а также причинам конфликта Сталин - Тито и. его внутри- и внешнеполитическим последствиям. Автор при этом резюмирует, что к концу 1949 г. "возникло новое положение Югославии по отношению к противостоящим блокам биполярного мира. Сложилась невиданная до той поры и казавшаяся парадоксальной ситуация, когда страна с коммунистическим правлением фактически оказалась как бы по другую сторону баррикад холодной войны" (с. 588 - 589). Не случайно, автор главы "Внешнеполитические ориентиры. Смена союзников и постановка новых задач" А. С. Аникеев, рассматривая внешнеполитические последствия разрыва советско-югославских отношений, подчеркивает, что начало 1950-х годов стало важным этапом в становлении движения неприсоединения - нового феномена международных отношений в 60 - 70-е годы XX в.

Замечу, что само по себе исследование внешнеполитического курса Югославии, связанное с организацией и началом деятельности движения неприсоединения, еще не получило должного освещения в российской историографии. Очерк А. С. Аникеева ставит в этой связи новые исследовательские парадигмы. Автор отмечает, что "югославскому руководству в этот период времени предстояло твердо выдерживать курс на внеблоковое существование, курс к этому времени большинством одобренный, но еще не принятый и не понятный ни Москвой, ни Вашингтоном, и, главное, не закрепленный еще документально на каких-либо международных форумах стран с подобной ориентацией при участии Югославии" (с. 652).

В контексте формирования движения неприсоединения в книге серьезное внимание уделяется непростым советско-югославским отношениям во второй половине 50 - 60-х годов, чему посвящена статья А. Б. Едемского. Она раскрывает непростой волнообразный характер этих взаимоотношений, поскольку, несмотря на восстановление дипломатических отношений, Н. С. Хрущеву так и не удалось заручиться согласием югославского лидера на возвращение Федеративной народной республики Югославия (ФНРЮ) в социалистический блок. В этой связи, как пишет историк, "события, разыгравшиеся в странах Восточной Европы весной - летом 1956 г. были для Белграда долгожданными. Перед югославским руководством открывалась перспектива преобразования всей советской империи в Восточной Европе в соответствии с принципами, которые оно защищало с конца 1940-х годов, что давало бы ей главенствующую идеологическую и политическую роль среди социалистических стран, прежде всего в Юго-Восточной Европе" (с. 670).

Особый интерес для читателя представляет предложенный А. Б. Едемским анализ экономических и политических реформ в стране, в связи с формированием так называемой югославской модели социализма. Автор при этом справедливо замечает, что "введение зачатков рыночных механизмов в ходе реформистского поворота конца 1940-х годов с неизбежностью выразилось в всплеске неконтролируемых процессов, причем не только в экономике" (с. 695). Усилились скрытые националистические тенденции, ставшие первым признаком будущего распада югославской федерации. Именно поэтому автор главы "Югославская федерация в 1960-е годы. Борьба двух тенденций", руководитель научного центра по изучению современного балканского кризиса, Е. Ю. Гуськова, значительное место уделила анализу полемики по поводу видения будущего развития страны. "Именно в 1960-е годы стали формироваться два взгляда на будущее развитие страны. Одни отстаивали интегральное югославянство, другие хотели видеть свои республики сначала экономически более самостоятельными, затем экономически и политически самостоятельными, а через это независимыми", - пишет историк (с. 702). Заметим, что без понимания и анализа собственно этих концепций, когда "элементы национального все больше примешивались к идеологическим" (с. 746), оценить произошедшие на территории Югославии в 1990-е годы события не представляется возможным, поскольку принятая в 1974 г., после ожесточенной политической борьбы, новая конституция СФРЮ уже ставила на первое место республики, а не федерацию.

Смерть Тито в 1980 г. только ускорила дезинтеграционные процессы в стране,

анализ которых составляет отдельную часть данной монографии. Ее автором также является Е. Ю. Гуськова. Проведенные ею на основе большого количества документов комплексные оценки сербо-хорватского, боснийского и косовского конфликтов 1990-х годов иллюстрируют тот факт, что Югославия стала для США и стран НАТО первым полигоном для отработки новых международных силовых сценариев, ставших возможными после распада СССР и всей системы социалистического лагеря.

Не случайно, резюмируя выводы Е. Ю. Гуськовой, ответственный редактор коллективной монографии К. В. Никифоров замечает, что "югославский кризис совпал с огромным геополитическим сдвигом на европейском континенте - окончанием холодной войны, прекращением блокового противостояния, крахом европейского коммунизма", а сама Югославия "стала обузой, не вписывавшейся в ту конфигурацию новой системы европейской и международной безопасности, которая замышлялась в США и на Западе в целом" (с. 867). Он же пишет, что югославский эксперимент окончился полным крахом, а пути бывших республик окончательно разошлись.

В этом же ракурсе можно оценивать и события 5 октября 2000 г., приведшие к свержению Милошевича и передачи власти демократической оппозиции. Это событие, как справедливо отмечает К. В. Никифоров, открыло череду "цветных", или "электоральных революций" начала XXI в. "Ведь точно по сербскому сценарию произошли затем "революция роз" в Грузии и "оранжевая революция" на Украине. В какой-то степени созвучны им были и события, приведшие к смене власти в Киргизии", - пишет исследователь (с. 876). Недавние события в Тунисе, Египте, а особенно в Ливии, где аналогии с югославским сценарием напрашиваются сами собой, только подтверждают правильность этого вывода.

В заключение замечу, что цель книги - взвешенно и аргументировано показать российскому читателю то, что происходило на Балканах в течение сложного XX в. - была вполне достигнута. Однако, как замечают сами авторы, "историю существовавшего в XX веке общего государства еще только предстоит написать ученым с территории бывшей Югославии". И в этом смысле выход в свет монографии российских ученых стал для них определенным вызовом. Надеемся, что в новом, XXI в., представители научной элиты новых балканских стран смогут, наконец, преодолеть взаимные обиды и разногласия, объединив свой интеллектуальный потенциал для объективного изучения истории собственных народов в XX в.

Permanent link to this publication: