Жизни и деятельности Досифея Обрадовича - одного из виднейших представителей сербского Просвещения и сербской культуры в целом, связавшего свою судьбу с Первым сербским восстанием 1804- 1813 гг., - посвящена большая литература¹ . Однако некоторые аспекты его творческого пути остаются до сих пор недостаточно изученными.

Во второй половине XVIII в. на населенной сербами территории, разделенной между Австрийской монархией, Османской империей и Венецианской республикой, происходили процессы, связанные с переходом от феодализма к капитализму. Формировалась сербская нация. Современник тех событий Димитрие Обрадович, принявший в монашестве имя Досифей, прожил богатую событиями жизнь² . Он родился около 1740 г. в селе Чаково (Тимишварский Банат)³ , в семье скорняка. Рано осиротев, он учился ремеслу, затем стал монахом в монастыре Хопово (Срем). Познакомившись с восточнославянской литературой и имея, по его словам, "непрестанно в голове и на сердце Киев, Москву и Россию", он проникся желанием получить образование в России⁴ и в 1760 г. бежал из монастыря. Однако его надежды на поездку в Россию не оправдались, и классическое образование он получил в школе г. Смирны. В 1782 г., сняв монашескую одежду, Обрадович слушал лекции в университетах Галле и Лейпцига - очагах свободомыслия, а в 1783 г. впервые выступил в печати как сторонник идей Просвещения.

Свободно владея классическими и основными живыми европейскими языками, он хорошо ориентировался в античной, русской и западной философии, литературе и истории. Разделяя положение идеологов Просвещения о важности путешествий для воспитания человека, Обрадович объехал всю Европу от Гамбурга до Константинополя, от Лондона до России, был и в Малой Азии. Знакомство с жизнью других народов способствовало его духовному обогащению, дало обильный материал для сопоставлений. Продолжительное время он жил в Вене, Париже, Лондоне и Триесте, зарабатывая средства к существованию частными уроками и литературным трудом. Не связанный узами церковной или государственной службы и свободно менявший места жительства, будучи человеком вольнолюбивым Обрадович тем не менее был твердо привержен своему "милому роду". Начало 1780-х - середина 1800-х годов были временем его плодотворной писательской и педагогической деятельности в духе Просвещения. В 1807 г., вскоре после начала Первого сербского восстания, Обрадович переехал в Сербию, чтобы непосредственно служить отчизне. Он умер 28 марта (ст. ст.) 1811 г. в Белграде, не дождавшись окончательного освобождения Сербии от османского ига.

Обрадович поднимал в своих книгах широкий круг проблем. Ему принадлежат сочинения: "Письмо Харалампию"⁵ (Лейпциг. 1783), в котором намечена проблема преобразования сербской культуры; "Жизнь и приключения...", "Советы здравого разума" (Лейпциг. 1784), "Басни" (Лейпциг. 1788), "Собрание разных нравоучительных вещей на пользу и увеселение" (Вена. 1793), "Этика" (Венеция. 1803) и др. Накануне переезда в Сербию он подготовил вторую часть своего "Собрания" под названием "Мезимац"⁶ (издал ее в 1818 г. его ученик и последователь П. Соларич). В своих произведениях Обрадович отразил духовные потребности сербского общества в условиях начавшегося развития капиталистических отношений и формирования нации. Его взгляды вобрали в себя достижения и местной общественной мысли, и европейского Просвещения в целом. Социальное содержание мировоззрения писателя проявилось в утверждении им неприкосновенности частной собственности, признании важной роли торгово-ремесленных слоев населения в жизни общества наивной вере в возможность приобретения богатства про-

¹ Костиh М. Доситеj Обрадовиh у историскоj перспективи XVIII и XIX века. Београд. 1952; Деретиh J. Доситеj и негово доба. Београд. 1969; Стojковиh М. Доситеj и Антика. Београд. 1971; Стojковиh А. Философски погледи Доситеjа Обрадовиhа. Београд. 1980; и мн. др.

² Он отразил перипетии своей жизни в сочинении "Жизнь и приключения Димитрия Обрадовича, нареченного в монашестве Досифеем, им самим написанные и изданные". Лейпциг. Ч. I. 1783; ч. II. 1788.

³ Теперь в составе Румынии.

⁴ Обрадовиh Д. Сабрана дела. Т. I. Београд. 1961, с. 153.

⁵ Харалампий Мамула - священник в Триесте.

⁶ Младший, любимый сын (сербск.).

стр. 184

сто посредством труда⁷ . Вместе с тем он сознательно связывал свою жизнь с крестьянством, а свои дела - с нуждами простого народа: "Я долгое время жил среди крестьян, да и мои прародители со стороны отца и матери были крестьянами, поэтому они для меня родные, милые и дорогие, и я стремлюсь, насколько могу, быть им полезным"⁸ .

Мировоззрение Обрадовича носило явные признаки настроений и устремлений подымавшейся сербской буржуазии, но отличалось сильно выраженными демократическими чертами. Он был представителем антифеодального лагеря, прежде всего в Австрийской монархии, и его взгляды имели потому довольно глубокие социальные корни. На ранней стадии развития буржуазного общества потребность в устранении феодализма и ликвидации национального гнета, как бы приглушавшая внутренние противоречия, создавала этот социальный фон мировоззрения мыслителя.

Ему были присущи деистические взгляды: рационализм сочетался у него с признанием бога как "творца Вселенной"⁹ . Он был также сторонником теории "естественного права"¹⁰ и отстаивал принцип общественной пользы¹¹ . Философия Обрадовича получила наиболее полное выражение в его отношении к церковно-религиозному вопросу, который у сербов имел особую сложность. В Австрийской монархии православная церковь была одним из оплотов феодализма, но одновременно в условиях национального угнетения выступала как общественно-политическая организация, боровшаяся за автономию православного населения. В то же время православная религия, с которой были связаны и особенности бытовой культуры, и культурные взаимодействия, оказывала существенное влияние на процесс национального размежевания между сербами и родственными им по языку и этносу католиками-хорватами. Наконец, на Балканах в условиях господства высшего греческого фанариотского духовенства, связанного с османским феодализмом, низшее сербское духовенство активно участвовало в антиосманских движениях. Церковь была носителем феодальной культуры; одновременно она хранила сербские средневековые культурные ценности, которые приобретали особое значение в обстановке национальной приниженности сербов. Все эти обстоятельства в сочетании с тяготением сербской буржуазии в рамках Австрийской монархии к социальному компромиссу и нашли отражение во взглядах Обрадовича.

Он выступил с критикой православной церкви. Отвергая обрядовую сторону, а отчасти и ее этические нормы, он ратовал за "обновленную" религию, ограниченную разумом¹² . Здесь сказалась его идейная противоречивость. Обличительную позицию занимал Обрадович в отношении монашества, которое считал образцом паразитизма и религиозного фанатизма. Особое негодование вызывало у него вымогательство монахов, досаждавшее прежде всего бедноте. "Стыд и срам сербскому имени!" - заявлял он в связи с монашескими поборами¹³ . Обрадович был принципиальным сторонником ликвидации монастырей и обращения их имущества на благо народа¹⁴ . Осуждение у писателя вызывали невежество, жадность, своеволие и лицемерие "отцов церкви". Критические высказывания в адрес церковных верхов он обращал по большей части к давним временам, но звучали они злободневно: "Епископы! Духовные отцы! Пастыри христова стада! Постящиеся и богомольные монахи - все они жестокие и суровые волки, кровопийцы, которые под покровом религии сосут человеческую кровь там, где господствуют варварство и пытки"¹⁵ .

Обрадович высмеивал "Жития святых", осуждал церковные церемонии, поклонение мощам, иконам и т. п.¹⁶ . Особое значение он придавал борьбе против суеверий и предрассудков¹⁷ , хотя и не усматривал их связи с общественно-экономическим укладом и религией. Не отрицая церковь как социальный институт и признавая за образованным духовенством важные общественные функции¹⁸ ., он сам понимал компромиссность своей позиции и объяснял это как уступку "консерватизму читателей"¹⁹ . Несмотря на непоследовательность,

⁷ Обрадовиh Д. Сабрана дела. Т. I, с. ПО, 352; т. II, с. 328, 490.

⁸ Там же. Т. II, с. 277.

⁹ Там же. Т. I, с. 81, 134 - 136, 326, 354, 646, 654.

¹⁰ Там же, с. 615 - 616.

¹¹ Там же. Т. II, с. 172, 402.

¹² Там же. Т. I, с. 141, 165, 335.

¹³ Там же, с. 117.

¹⁴ Там же, с. 123, 156, 162, 504, 549.

¹⁵ Там же, с. 566.

¹⁶ Там же, с. 141, 331 - 334, 651, 652, 658.

¹⁷ Там же, с 335, 336, 417.

¹⁸ Там же, с. 460.

¹⁹ Там же, с. 338.

стр. 185

критика Обрадовичем церкви имела большое общественное значение как первое в сербских условиях открытое выступление против духовной диктатуры православной церкви, прокладывавшее дорогу светскому мировоззрению и культуре. Обрадовича волновало не только освобождение умов от консерватизма отживших традиций, но и распространение знаний в широких слоях населения. Поборник свободы мысли, он призывал современника-серба: "Думай, суди, рассуждай и познай!"²⁰ .

Ориентируясь прежде всего на крестьян, Обрадович впервые теоретически обосновал необходимость создания сербского литературного языка именно на народно-разговорной основе. Его выступление в пользу перехода сербской литературы на народный язык стало крупнейшим событием культурной и национальной жизни сербов конца XVIII века. Программа Обрадовича предусматривала развитие новой литературы и светской школы. Его политические взгляды нашли концентрированное выражение в словах "Нужны просвещенный государь и твердые законы"²¹ . Подобно многим деятелям Просвещения, он питал иллюзии относительно миссии "просвещенного абсолютизма", сочетая веру в него с идеей ограниченной монархии, что являлось отражением стремления сербской буржуазии к общественным переменам в Габсбургском государстве и ее неспособности самостоятельно осуществить такие перемены. Поэтому Обрадович, как и большинство представителей Просвещения в Австрийской монархии, одобрял деятельность императора Иосифа II, особенно его церковную и "восточную" политику²² . Отдельные позитивные черты реформ Иосифа II, обусловленные развитием капиталистических отношений, заслонили от Обрадовича смысл политики этого монарха, направленной на упрочение власти Габсбургов над угнетенными народами.

Процесс складывания сербской нации породил новое понимание истоков сербской общности. Обрадович выразил его, противопоставив традиционному религиозному началу как внутренне связующему фактору другой критерий - родовой и языковой, определяющий "славяносербскую нацию"²³ . Стремясь к развитию национального самосознания сербов, он писал: "Пребывает и будет пребывать вовеки в рабстве тот народ, сердце которого не знает, что такое национальная гордость"²⁴ . До Первого сербского восстания Обрадович, надеясь на подъем сербов с помощью "просвещенных" Габсбургов, ставил вопрос о ликвидации лишь османского господства над Сербией, Боснией и Герцеговиной при посредстве Австрии и России²⁵ . Первое сербское восстание изменило представления Обрадовича и о путях национального освобождения, и о союзниках сербов. В стихотворении "Песна на инсурекциj у сербиjанов" (Венеция. 1804) он уже ратовал за создание национального государства²⁶ , а путь к восстановлению государственности видел прежде всего в освободительной борьбе самого народа при опоре на Россию.

Обрадович был первым сербским мыслителем, который обратил внимание на положение крестьян. Горячим участием к их судьбам проникнуты его слова: "Правильно ли, что тысячи бездольных семей изнемогают, чтобы только лучше можно было напихивать в сто праздных и неблагодарных животов? Но того требуют обычай и мода! Большие господа должны великолепно жить, а это невозможно без транжирства; но откуда брались бы средства, если бы у подданных не высасывали мозг из костей?.. Правда! Человечность! Добродетель! Когда же вас, наконец, и вельможи познают?"²⁷ . Сочувствие к крестьянству сочеталось у Обрадовича с довольно абстрактным следованием рационалистической доктрине. Его вера во всемогущую силу воспитания²⁸ мешала увидеть подлинные пути освобождения крестьян. Эта ограниченность взглядов Обрадовича была порождена отсутствием у сербов массового крестьянского движения. Только в годы всенародного восстания против османского ига крестьянство Сербии ликвидировало военно- феодальную систему.

Еще одна заслуга Обрадовича состояла в том, что он положил начало развитию сербской освободительной мысли. Переезд его в повстанческую Сербию и активное включение в общественную жизнь означали принятие им социальной практики народа, ставшего на революционный путь осво-

²⁰ Там же, с. 164.

²¹ Там же, с. 469.

²² Там же, с. 567, 608 - 609.

²³ Там же. Т. II, с. 440.

²⁴ Там же. Т. I, с. 323.

²⁵ Там же, с. 62, 685.

²⁶ Там же. Т. III, с. 17.

²⁷ Там же. Т. I, с. 648 - 649.

²⁸ Там же.

стр. 186

бождения от феодального и национального гнета. Принято считать, что Обрадович был первым сербским деятелем общенационального масштаба. Он положил начало реформе сербского литературного языка. Отказавшись от разноязычия, писал книги только на народном языке, с примесью немногочисленных церковнославянских или архаичных русских элементов²⁹ . Несмотря на оппозицию со стороны приверженцев церковнославянской традиции, он в конце своей жизни с удовлетворением отмечал, что "имел радость дожить и видеть, как и другие начали делать то же самое"³⁰ . Именно творчеством Обрадовича было положено начало новой литературе сербов. В совокупности она характеризовалась идеалами Просвещения, национальным самосознанием, народным языком и художественными приемами, характерными для классицизма, сентиментализма и просветительского реализма. Наконец Обрадович значительно усилил общественную роль литературы. Мечты о создании национального светского училища и типографии он связал с повстанческой Сербией.

Выступая за духовные контакты между народами и взаимное освоение достижений разных культур, Обрадович способствовал обогащению сербской литературы за счет культурного опыта других народов. Такова его книга "Жизнь и приключения...", представлявшая живую картину эпохи. Он переводил на сербский сочинения Г. Лессинга, Ж. Мармонтеля, Ф. Честерфилда, О. Голдсмита и мн. др., часто сочетая переводы с самостоятельными текстами. В сборник "Басни" вошли его прозаические переводы и переработки басен Эзопа, Галена, Федра, Фенелона, Лессинга, Лафонтена, других авторов, снабженные "достаточными изъяснениями". Обрадович широко прибегал к компиляциям, давал свободную интерпретацию мотивов и тем, перемежал изложение литературными ссылками, примерами из народной истории и личными раздумьями. Такие компиляции приобретали черты самостоятельного творчества³¹ . В книгах Обрадовича содержится множество цитат из сочинений античных и западноевропейских авторов, пословиц и поговорок различных народов. Он широко использовал факты русской истории для аргументации принципов Просвещения. Особенно привлекали его личность и деятельность Петра I. Сочинения Обрадовича стали достоянием культуры румын, хорватов, болгар, венгров и других народов³² .

Выражением общественного интереса к деятельности Обрадовича явилось посещение его в 1804 г. в Триесте А. С. Кайсаровым и А. И. Тургеневым - прогрессивно настроенными русскими студентами Геттингенского университета, совершавшими путешествие по славянским землям с научно- познавательными целями. По словам Кайсарова, Обрадович был очень рад этой встрече и подарил им некоторые из своих книг. "Это не ординарный человек", - характеризовал Кайсаров сербского просветителя в письме поэту Л. Мушицкому³³ .

Начавшееся в 1804 г. восстание в Сербии Обрадович приветствовал стихотворением "Песна на инсурекциjу сербjанов". Он участвовал в организации материальной помощи повстанцам и отдал половину своих сбережений на эти цели³⁴ . В середине 1805 г. в частном письме он сообщил о своем желании переехать в Сербию³⁵ . В 1806 г., когда Обрадович, покинув Триест, находился в Среме в ожидании разрешения австрийских властей на выезд, началась его активная политическая дея-

²⁹ Толстой Н. И. Литературный язык у сербов в конце XVIII - начале XIX века. В кн.: Национальное возрождение и формирование славянских литературных языков. М. 1978, с. 298 - 300.

³⁰ Обрадовий Д. Сабрана дела. Т. II, с. 277 - 278.

³¹ О литературных связях Д. Обрадовича см.: Павиh М. Историjа српске кньижевности класицизма и предромантизма. Класицизам. Београд. 1979, с. 64, 65; Стоjанович М. Ук. соч., с. 123 - 124; Киhовиh-Пеjаковиh С. Енглеска кньижевност у Срба у XVIII и XIX веку. Београд. 1973, с. 141 ел.; Савковиh J. Прилози проучаваньу Доситеjеве "Етике". - Ковчежиh Кнь. I. Београд. 1958; его же. После упореhеньа Соавине и Доситеjеве "Етике". - Ковчежиh. Кнь. II. Београд. 1959.

³² Обрадовиh Д. Сабрана дела. Т. III, библиографща, с. 619 - 630; Конев И. Литературни взаимоотношения и литературен процес. (Българската възрожденска литература във взаимоотношенията си с балканските литератури). София. 1974, с. 163- 168; Фрид И. Ка Доситеjевим траговима у Mahapckoj. - Зборник Матице српске за кньижевност и jезик, Нови Сад, 1980. Кнь. 27 (1979), св. 2, с. 349 - 353; Живанчевиh М. Доситеj у хрватскоj кньижевности. - Там же, 1983, кнь. 31, св. 2.

³³ Ягич И. В. Новые письма Добровского, Копитара и других юго- западных славян. - Сборник Отделения русского языка и словесности АН. Т. 62. СПб. 1897, с. 697.

³⁴ Обрадовип Д. Сабрана дела. Т. III, с. 274.

³⁵ Там же, с. 285.

стр. 187

тельность. Он нелегально посетил Сербию, где встретился с вождем повстанцев Карагеоргием и воеводами накануне сербско-турецких переговоров о мире. В конце года, когда вспыхнула русско-турецкая война, Обрадович ездил по поручению одного из центральных органов восстания - Правительствующего совета с миссией в Бухарест, в главную квартиру русских войск, где вел переговоры с главнокомандующим Молдавской армией генералом И. И. Михельсоном о русской помощи сербам. Петербургское правительство высоко оценило деятельность Обрадовича на благо "соотчичей своих славяно-сербов", наградив его в 1807 г. золотым крестом³⁶ .

В Сербии Обрадович стал одним из ближайших советников Карагеоргия, занимаясь главным образом вопросами внешней политики. В обстановке, когда в повстанческом руководстве шла борьба за внешнеполитическую ориентацию Сербии и часть воевод пыталась искать поддержку у Австрии, которая в действительности, в силу осуществлявшегося ею угнетения части сербского народа, не стала бы поддерживать освободительную борьбу сербов, Обрадович твердо отстаивал курс на союз Сербии с Россией. Его позиция нашла выражение и в его поэтическом творчестве. Он пользовался уважением и доверием главного дипломатического представителя России в Сербии К. К. Родофиникина³⁷ . В 1810 г. Обрадович стал членом Правительствующего совета, хотя и до того принимал участие в решении существенных вопросов восстания как лицо, с мнением которого считались. Он помогал организации народного образования и был первым попечителем просвещения в Сербии³⁸ . На свои скромные сбережения он купил старый дом для типографии, о которой мечтал последние годы жизни³⁹ . Однако военные действия, нестабильность внутреннего положения в Сербии, трудности сбыта и распространения книг ввиду неграмотности населения помешали Обрадовичу открыть типографию. Вместо нее он основал в 1810 г. в этом доме богословское училище⁴⁰ . Обрадович являлся членом сербской депутации на переговорах с Н. М. Каменским, новым главнокомандующим Молдавской армией. В конце 1810 г. депутация "от имени всего народа" просила русской помощи "для сочинения законов и введения устройства в земле"⁴¹ . Вскоре по возвращении из Бухареста Досифей Обрадович умер.

Весь свой жизненный опыт и знания он отдал служению сербской национальной революции. Это имело немаловажное значение из-за отсутствия в руководстве движением образованных людей. "Платы здесь никакой не имею, кроме пропитания", - писал он 30 января 1810 г. (ст. ст.) в частном письме из Белграда⁴² . Закладывая основы новой культуры в Сербии, он был одним из тех, чьими усилиями формировался и поддерживался русско-сербский военно-политический союз. "Род мой люблю всем сердцем и душой", - писал Обрадозич⁴³ . Его жизнь и деятельность являют собой пример беззаветного служения своему народу.

³⁶ Первое сербское восстание 1804 - 1813 гг. и Россия. Кн. 1. М. 1980, с. 315; Костиh М. Ук. соч., с. 93.

³⁷ Первое сербское восстание 1804 - 1813 гг. и Россия. Кн. 2. М. 1983, с. 8.

³⁸ Перовип Р. Око боравка Доситеjа Обрадовиhа у Београду (1807 - 1811). Прилог историjи Београда у XIX веку. - Ковчежиh. Кн.. VIII. Београд. 1968, с. 89.

³⁹ Обрадовиh Д. Сабрана дела. Т. III, с. 319, 321,334.

⁴⁰ Перовип Р. Ук. соч. - Ковчежип. Кнь. VII. Београд. 1966, с. 66, 67.

⁴¹ Первое сербское восстание. Кн. 2, с. 200.

⁴² Обрадовип Д. Сабрана дела. Т. III, с. 334.

⁴³ Там же. Т. I, с. 289.

Permanent link to this publication: