Деловая письменность - еще до конца не оцененный пласт отечественной национальной культуры, вобравший в себя и приказные традиции древнерусского государства, и местные "деловые языки", и колоритные формы диалектов, представленных в большинстве частно-деловых актов. Причем употребление диалектной лексики определяется не только характером документа, позволяющего использовать в большей или меньшей мере слово, но и индивидуальными особенностями писца, территорией создания деловой бумаги, наконец, общей приказной культурой. Исследователи форм ее выражения не раз говорили о том, что в ней существует "всегда функционально оправданный набор речевых формул" (Колесов В. В. Древнерусский литературный язык. Л., 1989), по которым легко определить принадлежность текста к деловому стилю. Вот характерный пример из "Соборного уложения 1649 года" (М., 1987): "А которые всякие люди корчемников, и табатчиков, и питухов у голов, и у детей боярских учнут отбивать, и тем отбойщиком по роспросу и по сыску чинить наказанье, бить кнутом на козле и по торгом, а иных батоги, чтоб на то смотря иным неповадно было так делать". Но если официальные документы (законы, грамоты, судебники) имеют четко регламентированную структуру, редко допускающую в свой состав языковые отступления, то местная деловая письменность, созданная "по образу и подобию" центральных канцелярий, зачастую отступала от строгих правил, заполняя ткань документа пестрым языковым материалом. Это позволило в дальнейшем ученым-историкам и лингвистам исследовать региональную приказную культуру, быт, этнографию и, конечно же, язык отдаленных уголков России. В этой связи представляется небезынтересным обратиться к подлинным источникам монастырской деловой письменности и показать лексическую наполненность и разнообразие ее диалектных форм в подобных документах. Прежде всего локальная языковая культура находит свое выражение в таких письменных актах, где позволительно было "говорить от себя" и записывать "слово в слово". Эти свойства дел ... Читать далее