РАССКАЗ
Дождь, ливший с прошлого четверга, сегодня неожиданно перестал. Запылало солнце, и от набухшей влагой черной земли стала подниматься тяжелая испарина. Полдня я провозилась в саду, выкапывая лопатой вылезших на свет божий дождевых червей. Длинные и сальнорозовые в солнечном свете, они норовили заползти в дом. Сосед, расположившийся неподалеку, угольными граблями ковырял огромную дыру в разделявшем нас высоком каменном заборе. Его стараниями с каждым днем эта дыра становится все больше и больше. И по ночам, когда завывающий ветер прорывается сквозь стену и обрушивается на наш дом, мне становится страшно: кажется, что стена вот-вот рухнет и погребет под собой наше крохотное жилище. Я крепко- накрепко закутываюсь с головой в одеяло, и лишь так мне становится немного спокойнее. В том же конце сада Да Гоу возится с хлопушками. Задрав свою толстую задницу, он пытается засунуть хлопушку в дупло и поджечь фитилек; задница у него такая же толстая, как и у его отца.
- Эй! - говорю я. - Ты что же это, как бес, вечно поджигаешь хлопушки?
Уставив на меня свои белесые глаза, он растерянно ковыряет пальцем в носу, а затем стремглав удирает из сада. Немного погодя, из-за дома раздается грохот взрыва. С забившимся от испуга сердцем я захожу в дом и, отыскав в ящике вату, затыкаю уши.
С отцом Да Гоу мы поженились восемь лет назад. Перед женитьбой он в течение пяти месяцев захаживал к нам в дом. Придет, сразу же юркнет на кухню и о чем-то воровато калякает с моей матерью. Порой, бывало, они так разойдутся и гогочут, что мать даже забывала приготовить поесть. Тогда она круглый год ходила в засаленном черном переднике; иной раз даже лицо поутру не вымоет, так и ходит весь день с опухшими глазами, напоминающими две дольки чеснока. При его появлении в глазах матери зажигался радостный маслянистый огонек, она без конца вытирала руки о свой замызганный передник. Старый Ли (тогда я так называла отца Да Гоу, не придумав еще обращения к нему) - это коротышка с фиолетовыми угрями на лице ...
Читать далее