Через десятилетие после окончания Великой Депрессии 1929 – 1933 гг. Дж.М. Кейнс – главный идеолог её преодоления и теоретик, во многом предопределивший лицо нынешней экономики, – выразил крайне неординарную для его профессии мысль: «Уже не за горами день, когда экономические проблемы займут скромное место, которое по праву им принадлежит, а арена ума и сердца будет занята (или вновь занята) нашими реальными проблемами – жизни и человеческих отношений, созидания, поступков и веры». Теперь, в эпоху парадного шествия рыночного фундаментализма, уже невозможно установить подлинный смысл сказанного. То ли это означало, что заканчивается экономический «аврал», отвлекавший перед тем все силы и внимание человечества, и оно попросту вернется к своему прежнему нормальному состоянию. Или глубже: в высказанной Кейнсом мысли – и в это хотелось бы верить – то, что после мирового кризиса экономика будет радикально переосмыслена по своему месту в жизни социума и ей отведётся «лишь» роль инструментария для выполнения собственно человеческой миссии. Если рассматривать вторую гипотезу мысли Кейнса, то мы приходим к пониманию необходимости радикального переосмысления нынешнего экономического знания, которое было бы адекватно такому инструментарию. Это – теоретическая экономия, необычность архитектоники которой будет, очевидно, восприниматься как «черный лебедь» (по Н. Талебу).