ΣΤΑΜΑΤÓΠΟΥΛΟΣ Δ. Το Βυζáντιο μετá το 'Εθνος. Το πρóβλημα της  στις  ιστοριογραφíες.  2009. 429 σ.

СТАМАТОПУЛОС Д. Византия после нации. Проблема континуитета в балканских историографиях. Афины, 2009. 429 с.

Перевести на русский язык название новой книги известного греческого исследователя Димитриса Стаматопулоса непросто. Аллюзия на "Византию после Византии" румынского историка начала XX в. Николая Иорги не только определила броский заголовок: монография продолжает поставленную Н. Иоргой задачу изучения восприятия византийского прошлого на Балканах и в Восточной Европе, но уже в эпоху формирования наций и национальных государств. Яркая концепция "Византии после Византии" когда-то позволила сосретоточиться на основных идеях, легших в основу идеологии румынских государств в их стремлении к продолжению византийской имперской традиции. Положение меняется после появления "наций", то есть после того, как в Европе начинают складываться государственные образования, в основу идеологии которых легли идеи этнического единства и общности происхождения, а перед историками и политиками встала непростая задача "обнаружить" подлинно "национальное" прошлое. Неудивительно, что в XIX в. повышается интерес к интерпретации и реинтерпретации "Византии", к истории отношений империи с древними народами-"варварами", к истории церкви - византийского института, пережившего Византию, - в Османской державе, ставшей на время новой империей, включившей в себя многие народы "византийского содружества". Общее прошлое (или, во всяком случае, общность исторических судеб) при новом политическом разделе европейских государств, обретавших независимость, подвигло круги интеллектуалов к настоящей борьбе концепций византийского прошлого и "монархических моделей". Исследование эволюции представлений о прошлом в национальных историографиях и находится в центре внимания автора книги о "Византии после нации".

В монографии рассматриваются параллельно несколько балканских историографических традиций: греческая, болгарская, албанская, турецкая и румынская. Представители этих историографии воспринимали историю Византии и Османской империи как часть общего прошлого, а изучение истории каждого из народов, самостоятельное развитие которых в "доимперскую эпоху" оказалось прерванным, сталкивалось с необходимостью ответа на вопрос о "подлинно национальных" истоках, о континуитете и дисконтинуитете развития, о значении национальных традиций. Д. Стаматопулос анализирует складывание разных течений внутри каждой историографической традиции, зависимость взглядов ученых и политических деятелей от происходивших событий, менявших карту мира. В этом отношении книга является продолжением первой монографии греческого исследователя (Σταματóπουλος Δ.  και εκκοσμíκευση. Προς μια  της ιστορíας του  Πατριαρχεíου τον 19ο  2003), посвященной борьбе церковно-политических партий в Константинопольском патриархате в XIX ст.: в ней также затрагивались проблемы отношения греческих интеллектуалов к Восточной церкви и ее роли в истории формировавшейся греческой нации, а также влияние Крымской войны на дискуссии о византийской традиции, отношении к иноконфессиональному Западу и православной России. Помимо изданных научных или публицистических работ, послуживших для греческого исследователя основным источником наблюдений и выводов о формировании концепций "византийского"/ "римского"/ "османского" и "национального" прошлого, им были привлечены (и частично опубликованы) некоторые архивные материалы, в которых затрагиваются эти вопросы (в частности, материалы из переписки ученых и церковно-политичес-

ких деятелей М. Балабанова, М. Гедеона и др.).

Процесс формирования "греческой нации" и превращение "греков" (видимо, так можно перевести употребляющийся в отношении этнических греков Османской империи термин  в нацию- - одна из кардинальных проблем балканистики. Можно ли считать византийскую культуру, традицию, церковь греческими? Каково было влияние греческой культурной традиции на другие народы, входившие в состав империи? Была ли Османская империя продолжением Византийской? Объясняя название книги, Д. Стаматопулос подчеркивает, что под "Византией" им понимается, с одной стороны, Средневековье (как период общей для народов "византийского содружества" истории в рамках единой империи), а с другой - Константинополь, византийская/османская столица, церковный центр и воплощение имперского континуитета уже в поствизантийскую эпоху.

Ярким представителем греческой церковной историографии стал "последний фанариот", великий хартофилакс Константинопольской церкви Мануил Гедеон, работы которого по истории греческой церковной элиты до сих пор не потеряли своего значения. Как показывает Д. Стаматопулос, обращение М. Гедеона к архивам патриархата и изучению его отношений с османским правительством было во многом продиктовано стремлением показать преемственность покровительства Греческой церкви со стороны султанов, в которых ученый видел наследников византийских императоров. Сопоставление взглядов М. Гедеона на прошлое греческого народа, его традиции и на "ойкуменизм" Вселенской церкви с другими концепциями потребовало от исследователя и подробного анализа политической ситуации на Балканах, сложившейся в связи с Крымской войной, а также с образованием Болгарского экзархата и болгарской церковной схизмой.

Если для греческой историографии важнейшим вопросом было определение отношения к османской власти - власти иноверных наследников василевсов - и к преемственности эллинской и византийской традиции, то для болгарской историографии в эпоху складывания государственной и церковной независимости в рамках экзархата, а затем и самостоятельного государства, таким вопросом стало происхождение: гуннские или славянские племена положили начало болгарскому народу? В книге подробно рассматриваются концепции болгарского национального прошлого, начиная от "Истории славяноболгарской" Паисия Хиландарского до дискуссий М. Дринова с Г. Крестовичем о славянском/ гуннском происхождении болгар и близких русскому религиозному мыслителю и писателю К. Н. Леонтьеву идей М. Балабанова.

Изложение взглядов К. Н. Леонтьева на "византизм" и Россию как преемницу и наследницу Византии, несущую традиции вселенского православия в "славянский мир", занимает важное место в работе Д. Стаматопулоса. Представления об этой преемственности в российском обществе (у К. Н. Леонтьева, а также известного церковного историка И. И. Соколова) весьма существенны для понимания той весомой роли, которую Россия, несмотря на поражение в Крымской войне, начала играть на христианском Востоке и на Балканах к началу XX в. и того, как эта роль оценивалась русской интеллигенцией. Филорусские настроения и связанные с усилением влияния России изменения политических предпочтений, в том числе различные для представителей разных политических направлений решения дилеммы "Россия или Запад", оказали существенное влияние на идеологические дискурсы государств Восточной и Юго-Восточной Европы.

Оценка "Запада" для национальных историографии балканских и южно-европейских государств также оставалась одной из центральных проблем самоидентификации. Это особенно показательно для румынской историографии, рассмотренной Д. Стаматопулосом в последнем разделе книги. Споры о происхождении румын - от племен "дако-гетов" или римлян ("дако-римлян"), обсуждение вопросов о принадлежности Молдавии и Валахии к европейской культурной традиции, попытки выяснить степень влияния "османского" господства и "славянского" православия на национальную идентичность, роль греческой элиты-фанариотов оказались в центре внимания румынских историков (А. Д. Ксенопол и др.). Развитые в трудах Н. Иорги - создателя концепции "Византии после Византии" в Молдавии и Валахии - выводы о "западной", "латинской" (римской) культуре румынского народа имели истоком представления о Византии как части Запада, об "исламском неовизантинизме" Османской империи и о продолжении римских и византийских (а не балкано-славянских) традиций в румынских государствах.

Книга Д. Стаматопулоса, посвященная проблемам истолкования прошлого в национальных историографиях, по сути, является исследованием процесса формирования государственных идеологий в Восточной и Юго-Восточной Европе, борьбы разных концепций исторического развития внутри каждой национальной историографической школы и зависимости эволюции представлений о прошлом от политических событий настоящего. Представления об историческом континуитете и дисконтинуитете, о Византии и Османской империи оказываются подлинным зеркалом проходивших в регионе этнополитических процессов, а Д. Стаматопулос, таким образом, нашел еще один интересный подход для более глубокого изучения весьма важного их аспекта - идейного.

Permanent link to this publication: