И. В. ЧУРКИНА. Словенское национально-освободительное движение в XIX в. и Россия. М. Наука. 1978. 392 с.

Русско-словенские отношения в XIX в. изучаются давно и плодотворно. Различные аспекты темы - политические, культурные связи, взаимовлияния в области общественной мысли - изучены неодинаково. В монографии старшего научного сотрудника Института славяноведения и балканистики АН СССР доктора исторических наук И. В. Чуркиной исследована не подвергавшаяся ранее анализу советскими авторами история русско-словенских взаимоотношений во второй половине XIX века. Словенский народ в XIX в. жил на землях Австрийской монархии и в Венецианской Словении, Истрии, Приморье, а также в Прекомурье, принадлежавшем венгерской короне. Природные условия (разработка железной руды, бурого угля, ртути, а также географическое положение на путях из Центральной Европы к Средиземноморью) позволили на этих землях успешно развивать промышленность. По уровню промышленного развития Словения занимала среди югославянских земель первое место.

Между тем словенцы на протяжении XVIII-XIX вв. подвергались национальному угнетению со стороны Габсбургской монархии, проводившей в этих землях планомерную политику германизации. В тяжелом положении оказалась словенская культура. В сложных условиях протекал и процесс

стр. 125

формирования словенского национального самосознания, росту которого мешала политическая, экономическая и языковая раздробленность словенских земель. Долгие годы словенцы не имели даже единого национального центра, и только в 60- х годах XIX в. таким центром стал г. Любляна.

Хотя словенцы немногочисленный народ (в 1771 г. в Австрийской монархии проживало всего 900 тыс. словенцев, а в 1846 г. - 1182 тыс. человек), рассмотрение их взаимоотношений с Россией представляет немалый интерес. Поэтому вполне закономерно, что автор ^: избрал эту тему для исследования. Из всего комплекса вопросов И. В. Чуркина выделила следующие: воздействие самого факта существования могущественной державы - России - на формирование словенской национальной идеологии; влияние русской общественной мысли на развитие общественной мысли в Словении; изучение конкретных общественных и культурных взаимоотношений русских и словенских общественных деятелей; освещение места и роли словенского русофильства в словенском национальном движении.

Основное внимание в монографии уделено рассмотрению национальных программ словенского освободительного движения 50 - 90-х годов XIX в. в их политической и культурной части. Анализ политических программ различных словенских либеральных группировок привел автора к выводу о том, что все они в подавляющем большинстве не выходили за рамки австрославизма (достижение общности и равноправия славянских народов в границах Австрийской империи). Наиболее популярной была программа Объединенной Словении (объединение словенских земель в самостоятельную административно-политическую единицу в составе Австрии). В культурном плане оловенские национальные программы испытывали сильное влияние идеи славянской общности, что обусловило в них большое внимание к вопросу об общеславянском литературном языке. Автор прослеживает попытки отдельных словенских деятелей (М. Маяр и др.) создать общеславянский язык, а когда нереальность этого стала очевидной, - их пропаганду в пользу применения русского языка в качестве общеславянского. Стремление к объединению славян в литературно-языковом отношении оставалось у словенцев и в 70-е годы, что объяснялось их слабостью и раздробленностью, известной изолированностью от других славян, а также усилением германизации. В исторической литературе это стремление к созданию общеславянского языка в Словении характеризовалось отрицательно, т. к., по мнению исследователей, введение общеславянского языка привело бы к замене им национального. На большом фактическом материале И. В. Чуркина показала, что дело обстояло иначе. Практически речь шла не о замене языков малых славянских народов русским, а о замене немецкого языка, который насильственно насаждался среди славянских народов Австрийской монархии. На немецком языке велись обучение, официальное общение, издавались книги. Таким образом, словенцы рассматривали русский язык не как противопоставление языку национальному, а как средство борьбы против государственной политики германизации.

Прослеживая эволюцию словенских национальных программ, автор указывает на основные факторы, влиявшие на их изменение. Это внутриполитическая борьба в Австрийской монархии, в зависимости от которой преобладала или ослаблялась концепция австрославизма, это общая политическая и социально-экономическая платформа словенских либералов. Автору удалось продемонстрировать, что в те периоды, когда словенские деятели наиболее активно выступали за радикальное решение внутриполитических вопросов, содержание их национальных программ было наиболее прогрессивным. В работе также говорится о влиянии на словенские национальные программы взглядов русских славянофилов. Особую популярность среди словенских деятелей имели славянофильские теории о "самобытности" славянских народов и роли общины как средства защиты мелких собственников от тягот капитализма.

Воздействие на отдельных словенских деятелей взглядов русских революционеров- демократов А. И. Герцена и М. А. Бакунина выразилось, как подчеркивает автор, в пропаганде идеи славянской федерации, основанной на принципах равноправия и демократизма. Однако из работы следует, что революционно-демократический лагерь России практически не был связан со словенским национальным движением, стоявшим в целом на либеральных позициях.

Интерес представляет проведенное автором исследование одного из словенских политических течений - русофильства. Автор справедливо определяет русофильство как своеобразную форму мелкобуржуазного национализма. Являясь выразителями инте-

стр. 126

ресов мелких собственников, русофилы выступали с радикальных позиций по ряду вопросов внутренней политики, однако в целом их идеология отличалась реакционным и националистическим характером. В национальной программе русофилов крылись неразрешимые противоречия (социальные корни которых автору, на наш взгляд, не удалось выявить до конца). С одной стороны, они выступали за свободное национальное развитие для своего народа, протестовали против ассимиляторских устремлений германизаторов, что определило демократические черты их программы, с другой - славянский мессианизм, идеализация самодержавия и православия, приверженность идеям неославянофилов. Это, как показывает автор, в конечном счете обусловило отход от русофилов прогрессивной словенской интеллигенции в 90-х годах XIX века. Анализ социально- экономических и политических программ словенских русофилов позволил автору сделать убедительный вывод, что эти группировки ни по своей классовой природе, ни по своим целям не были схожи с русскими панславистами, как утверждается в работах югославских историков. В словенском национальном движении русофильство являлось шагом по направлению к идее создания независимого югославянского государства.

Работа И. В. Чуркиной дает возможность заключить, что во главе словенского национально-освободительного движения на протяжении второй половины XIX в. стояла буржуазная интеллигенция. Трудящиеся классы - пролетариат и крестьянство - практически в этом движении не принимали участия, что обусловило его слабость и неразработанность его социальной программы. Это привело в конце века к усилению националистических черт в движении, к его классовой ограниченности и выразилось в изоляции словенских русофилов.

Второй проблемой рецензируемой работы являются русско-словенские общественные, научные и культурные связи 50 - 90-х годов XIX века. Автор приводит обширный материал, в своем подавляющем большинстве новый (исследование базируется на документах 12 советских и 4 югославских архивов, широком круге русской и словенской периодики), который свидетельствует о значительном обоюдном интересе друг к другу русской и словенской общественности. В России это были главным образом славянофильские круги, в Словении - радикальные и либеральные группировки, видевшие в самом факте существования России залог будущей независимости славянства. Значительное внимание уделено становлению и развитию русско-словенских контактов. Это поездки русских ученых и литераторов в Словению (И. С. Аксаков, В. И. Ламанский, А. С. Будилович и др.), книгообмен между научными организациями России и Матицей словенской, оказание материальной помощи славянскими комитетами России в издании словенских газет и журналов, предоставление словенским студентам пособий для обучения и др. Большое значение в развитии этих связей приобретала публикация в русской прессе материалов о Словении, а в словенской - о России. Это способствовало более близкому ознакомлению русской и словенской общественности с жизнью обеих стран. В работе приведен интересный материал о деятельности словенских просветительных обществ и кружков в деле пропаганды русского языка, в расширении знаний о России, о русской культуре и литературе. Автор справедливо указывает на большую роль русско-словенских связей в развитии словенских национальных программ и общественной мысли.

Книга И. В. Чуркиной, являющаяся результатом многолетней работы автора над проблемами истории Словении и русско-словенских связей, существенно расширяет имеющиеся представления о генезисе словенской общественной мысли XIX века. Высоко оценивая в целом это исследование, следует отметить и отдельные его недочеты. Полагаем, что недостаточно четко показаны место и роль словенских национальных группировок, ориентирующихся на Россию, в общем национально- освободительном движении Словении, особенно в конце века. Следовало бы дать критическую оценку сочинениям русских славянофилов, о которых говорится в работе (Н. Я. Данилевский, Р. А. Фадеев, В. И. Ламанский и др.).

Повествуя о программе славянской федерации, выдвинутой Герценом и Бакуниным, автор указывает только на ее антифеодальную направленность, но не отмечает ее революционно-демократического характера (с. 105). Не всегда присутствует критический подход к использованным источникам. Вряд ли следовало безоговорочно доверять свидетельству царского тайного агента Романна о плане Бакунина, предусматривавшем освобождение австрийских славян от ига Австрийской империи и включения их в состав России (с. 106). Это совершенно

стр. 127

не сообразуется с теми идеями славянского освобождения, которые высказаны Бакуниным в его работах того времени (начало 70-х гг. XIX в.). Без соответствующей оценки также приводятся отдельные ошибочные и путаные высказывания словенских деятелей о революционном движении в России (например, оценка газетой "Slovanski sveb "нигилистов" 90-х годов, с. 282).

Отмеченные недостатки носят все же частный характер. В целом рассматриваемая работа, в которой освещается весь комплекс отношений между словенским национально-освободительным движением и русской общественностью, в особенности идейные взаимовлияния, имеет большое значение. В ней показывается роль России в борьбе словенского народа за свое национальное освобождение, за развитие своей национальной культуры. В книге раскрываются исторические корни симпатий словенцев к русскому народу, она способствует дальнейшему развитию и укреплению традиций дружбы народов СССР и СФРЮ.

Permanent link to this publication: