Veda a ideolbgia v dejinach slavistiky. Materialy z konferencie. Stara Lesna, September 1997/Ed. TatianaIvantySynova. Bratislava, 1998. 207 S.

"Историю славистики следует представлять не только как совокупность имен персоналий, институтов, дат, книг и отдельных статей, но также, и прежде всего, как историю идей" (S. 10). Этими словами Славомира Вольмана открывается рецензируемая книга; они стали ее своего рода девизом. Данное издание продолжает серию публикаций Международной комиссии по истории славистики при Международном комитете славистов (создана в 1960 г.) по истории мирового славяноведения [1]. Сборник составляют статьи, созданные на основе докладов, прочтенных на очередном заседании МКИС 5-8 сентября 1997 г. в Старе Лесне (Словакия), с некоторыми добавлениями.

Нельзя сказать, что проблема "наука и идеология" не ставилась в предшествующей славистической историографии. Вспомним, например, исследования Института славяноведения РАН и МГУ [2] и ряд трудов, вышедших под эгидой МКИС. Но в данной работе она решается в более широком диапазоне. О многообразии подходов к проблеме свидетельствуют тематические рубрики разделов: славянские (точнее, славистические) съезды (статьи С. Вольмана, Дж. Броджи Беркофф, М. Гардзанити); идеология и формирование литературных языков (статьи Т. Левашкевича, С. Бонацца, Т. Ивантышиновой); идеология и политика в развитии славистики (статьи А. Бернар, X. Шаллера, В. Франчука, М. Робинсона, Э. Эгеберга); славистические институции: идеология и политика (статьи П. Бранг и Р. Эгертера, Э. Казинца и Р.Х. Дэвиса); славистика в славянских и неславянских странах (материалы Д. Чапловича, Р. Дупкалы, Я. Малингуди, Я. Дорули).

Следует заметить, что в отличие от предшествующей историографии в посттоталитарную эпоху стало возможным избавиться от многих идеологических штампов и мифологем в подходе к истории науки, раскрыть некоторые "белые пятна", обратиться к сюжетам, ранее запретным в историографии. В частности, теперь можно открыто говорить о репрессиях по отношению к славистам в СССР и давлении идеологических догматов даже в такой далекой от политики области как литература русского средневековья (статья М. Робинсона "Влияние идеологии на изучение литературы русского средневековья"), об извращениях в национальной политике (работа В. Франчука "Украинский язык и культура в идеологии российской державности") или о таком позорном факте в истории АН СССР, как исключение из нее норвежского слависта Олафа Брока в разгар кампании против космополитизма (статья Э. Эгеберга). Только сейчас можно свободно писать о судьбах книг библиотеки Романовых, поступивших в книгохранилища США (статья Э. Казинца и Р.Х. Дэвиса). Показательно, что сегодня факт влияния идеологии на науку признается и западноевропейскими учеными, обычно уклонявшимися от разработки подобной проблематики. В этом отношении интересны статьи А. Бернар "Политические вопросы в публикациях французских славистов в начале XX века" и X. Шаллера "Идеологические аспекты славистики в Германии между 1918-1948 гг.".

Точно также по-прежнему актуальными являются проблемы взаимоотношения идеологии и славистики в XIX в. В статье Т. Лешкевича "Славянофильство и кодификация славянских литературных языков в XIX веке (с опорой на лужицкие языки)" убедительно показано, что именно под влиянием славянской (по терминологии автора, "славянофильской") идеологии некоторые слависты выступали с проектами создания всеславянского языка (Б. Линде, Я. Геркель, М. Маяр и др.) или языка двух или нескольких народов (иллиризм, чехословакизм), что шло в разрез с объективной тенденцией кодификации национальных славянских языков (примером тому являются лужицкие сербы). В статье Т. Ивантышиновой "Идеология в полемике о словацком

стр. 85

литературном языке Штура (Ян Коллар и "Голоса необходимости единства литературного языка для чехов, мораван и словаков" (1846)" поднята болезненная проблема национальной истории: о противоречиях лидеров разных поколений словацкого национального движения и о тогдашнем "разводе" с чехами. Автор анализирует не только влияние постулата Коллара о единстве чешско-словацкого "племени" на идейное содержание этапного сборника "Голоса необходимости...", но и приводит факты манипулирования в нем (по- видимому, самого Коллара) текстами словацких авторов. Интересно раскрыты проявления политической тенденциозности в оценках научного творчества словенца Е. Копитара и серба В. Караджича в науке Сербии, Словении и Хорватии в статье С. Бонацца.

Особо хотелось бы отметить блок статей о влиянии политики и идеологических установок на проведение славистических съездов, которые за немногим исключением проводились раз в пять лет. Этот аспект важен потому, что именно на съездах представлялись важнейшие результаты проведенных в мировой славистике исследований и намечались главные направления дальнейшей работы. В статье С. Вольмана это "околонаучное" влияние показано на примере всех одиннадцати съездов, в статье Дж. Броджи Беркофф - на основе анализа докладов литературоведов на IV съезде славистов в Москве, а в статье М. Гардзанити -на примере изучения проблемы славянской Библии и обсуждения ее на съездах в Праге (1929) и Варшаве (1934).

Представляют интерес и статьи о развитии славистики в неславянских странах, в частности в Швейцарии (П. Бранг и Р. Эгертер) и Греции (Я. Малингуди), о чем в отечественной литературе известно чрезвычайно мало. Любопытны размышления о проблемах словацкой славистики и идеологии (Д. Чаплович) и о современном состоянии словацкой славистики (Я. Доруля), о идеологическом контексте понимания славянской мифологии (Д. Дупкала).

Книгу сопровождают содержательные введение (Дж. Броджи Беркофф) и заключение (Т. Ивантышинова), представляющие цели, задачи и итоги изучения важной проблемы взаимоотношения науки и идеологии в истории славистики. Очень полезной новацией является также мини-биобиблиографический словарь участников сборника, характеризующий их научные интересы и исследования в области истории славистики.

По нашему мнению, новая публикация МКИС является заметным явлением в истории мировой славистики, все статьи интересны по предмету своего исследования и написаны на высоком профессиональном уровне. Они лишний раз свидетельствуют, что изучение темы "наука и идеология" в наше переходное время весьма перспективно и актуально, помогая лучшему осмыслению динамики сугубо научных процессов.

(C)2000г.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Методологические вопросы истории славистики. М., 1978; Stiidie z dejin svetovej slavistiky do polovice 19. storocia. Bratislava, 1978; История на славистикеата от края на XIX и началото на XX век. София, 1981; Beitrage zur Gecshichte der Slavistik in nichtslawischer Landern. Wien, 1985; Aktiicilne problemy dej'in slavistiky. Bratislava, 1986; История мировой славистики: Указатель литературы. 1985. М., 1987; Srowianoznawstwo w okresie miQdzywojennym. 1918- 1939. Wroclaw, etc., 1989. Cz. 1; История мировой славистики: Указатель литературы. 1988. М., 1990; L'idea dell'unita e della reciprocita slava e il suo ruolo nello sviluppo della slavistica. Roma, 1994; Veda a ideologia v dejinach slavistiky. Bratislava, 1998.

2. Славяноведение в дореволюционной России. Биобиблиографический словарь. М., 1979; Историография истории южных и западных славян. М., 1987; Славяноведение в дореволюционной России. Изучение южных и западных славян. М., 1988; Славяноведение и балканистика в отечественной и зарубежной историографии. М., 1990.

Permanent link to this publication: