Толпы туристов, заполняющие улицы Дубровника, нередко собираются на центральной площади, где перед собором на небольшом постаменте стоит статуя рыцаря в латах с мечом в руке. Это Роланд (по-местному, Орландо), то ли защитник города, то ли его символ. Он широко популярен, гости любят фотографироваться у его ног, здесь же поднимаются знамена столь частых в Дубровнике фестивалей и празднеств. Но мало кто знает, что появление здесь статуи Роланда в свое время ознаменовало важный рубеж в истории города - его превращение из коммуны в республику. Это произошло при достаточно драматических обстоятельствах.

В июле 1409 г. по договору с неаполитанским королем Ладиславом Венеция приобрела права на далматинское побережье. В течение последующих лет уговорами, угрозами и силой венецианцы захватили его почти целиком, исключая Дубровник с округой. Завладеть Дубровником им не удалось. Правда, вначале Венеция попыталась убедить императора Сигизмунда передать им также и Дубровник, но в городе объявили тревогу, начали срочно укреплять стены и рвы, готовясь к длительной осаде, и венецианцы в 1411 г. забили отбой. Так Дубровник вступил в острое столкновение с могущественной тогда Венецианской республикой и победил¹ . Но этот политический успех потребовал соответствующего закрепления, включая идею, что город заслуживает более высокого статуса, чем имел прежде.

За этим последовало расширение территории, принадлежащей городу. Территориальные приобретения Дубровника начались давно, причем все они были продиктованы определенной логикой: о. Ластово, приобретенный в 1272 г., был удобной стоянкой для судов и пристанищем от пиратов; о. Млет помогал связи с Боснией и северной частью далматин-

ФРЕЙДЕНБЕРГ Марэн Михайлович - доктор исторических наук, профессор Калининского университета.

¹ Foretic V. Povijest Dubrovnika do 1808. D. I. Zagreb. 1980, s. 13 - 15.

стр. 139

ского побережья; с п-ова Пелешац, приобретенного в 1333 г., можно было контролировать вход судов в устье р. Неретвы. К концу XIV в., когда турки вплотную приблизились к побережью, дубровчане забеспокоились, опасаясь, что те прорвутся к окрестностям города. Однако расширение подвластной Дубровнику территории до начала XV в. происходит сравнительно медленно, затем процесс быстро набирает темпы. В 1399 г. город купил у боснийского короля участок в 28 тыс. га, известный под названием Дубровницкого приморья (или "Новых земель"). В 1410 г. он закрепил за собой о. Млет, в 1416 г. приобрел о-ва Брач, Хвар и Корчулу. Далее последовали претензии на крепость Омиш, прилегающие к ней Макарское приморье и Неретлянскую область, после чего городу удалось в 1419 - 1426 гг. приобрести свою будущую житницу, плодороднейшие Конавли. Заинтересованные в закреплении за собой захваченных земель, дубровчане ведут в 1403 - 1405 гг. войну против боснийского короля Остои, в 1430 - 1433 гг. - с бывшим хозяином Конавлей Радосавом Павловичем, через 20 лет - с боснийским герцогом Степаном Вукчичем. Город приобретал больше, чем мог "переварить", и потом ему пришлось отдать о-ва Брач, Хвар и Корчулу. Но Дубровник намеренно приращивал окрестную территорию, желая показать, что его окружают обширные земли, которые служат ему опорой. Венеция создавала в Далмации собственное государство, и Дубровник ответил тем же. Однако истинное значение этих событий было продиктовано внутренним развитием города, это доказывается огромной градостроительной работой, которая началась там с первых лет XV века.

На протяжении столетий город был деревянным. Леса поблизости было много, возведение жилого дома стоило недорого, поэтому даже после опустошительных пожаров (например, 1296 г., когда выгорел практически весь город) возобновлялась деревянная застройка. Однако с начала XV в. власти решили повернуть строительство в новое русло. Около 1400 г. принимается решение ежегодно сносить по 20 деревянных домов и строить на их месте каменные. Примерно за 10 лет было снесено более 300 деревянных построек, город быстро одевался в каменный наряд. В 1407 г. началось мощение улиц, приводятся в порядок канавы для стока нечистот, затем их перекрывают каменными плитами (с некоторыми изменениями эта система действует по сей день)² . В те же десятилетия дубровницкие власти предприняли еще одно грандиозное дело - строительство водопровода. Был приглашен неаполитанский инженер де ла Кава, и в 1436 - 1438 гг. появилось сооружение, которое снабжало город водой в продолжение всех последующих столетий.

Перемены, совершавшиеся под влиянием внутренних потребностей, совпали по времени с внешнеполитическими сдвигами. Тут одно подталкивало и ускоряло другое. Городские власти предприняли попытку вмешаться и в хозяйственную жизнь дубровчан. Похожие формы вмешательства предпринимались и раньше. Местный сенат с конца XIII в. приглашал необходимых специалистов, в том числе нотариев, врачей, аптекарей, оружейников, судостроителей и стекольщиков. А в 1416 г. было решено развернуть широкое текстильное производство. Дело в том, что в своей коммерческой деятельности на Балканах дубровницкие купцы встречались с растущим спросом на ткани, главным образом, тонкие сукна, которых постоянно не хватало. С этим не могло справиться и местное ткацкое производство: либо оно было мелким, либо вообще велось в рамках домашнего хозяйства. Снабжать округу город мог лишь за счет ввоза из Италии, в том числе из Венеции. Но, когда Венеция начала захват Далмации, а дубровчане открыто ему воспротивились, этот ввоз был поставлен под угрозу.

В этих условиях городские власти пригласили мастера из Пьяченцы,

² Beritic L. Urbanisticki razvitak Dubrovnika. Zagreb. 1958.

стр. 140

предложив ему открыть сукнодельческое производство. Итальянец Петр Пантела создал здесь крупную мастерскую³ , в которой исследователи справедливо усматривают первое раннекапиталистическое предприятие в Дубровнике⁴ . Заработали и другие мастерские, в город стали стекаться итальянские и немецкие мастера. За 1418 - 1463 гг. источники фиксируют деятельность более 850 сукноделов, ежегодно в городе производилось около 4 тыс. рулонов сукна. Таким образом, Дубровник испытал подъем ремесленного производства. Этим он был обязан благоприятной экономической конъюнктуре в соседних странах. Но ведь кто-то должен был учесть эту конъюнктуру, принять соответствующее решение и провести его в жизнь.

Ощущение перелома, происходившего в городе, усиливается у исследователя, когда он знакомится с еще одной сферой городской жизни - школьным образованием. В Дубровнике с начала XIV в. существовала школа, в которой учили счету, чтению, письму и начаткам латинского языка⁵ . Среднее же образование ведет в городе начало с деятельности гуманиста, приглашенного из Лукки, Филиппа де Диверсиса, который проработал в городе с 1433 по 1440 год. Он начал преподавать латинскую грамматику, логику и философию, а школа приняла при нем упорядоченный вид. Но Диверсис вошел в историю Дубровника не только как реформатор школьного дела, а и как автор "Описания Дубровника"⁶ . Это произведение трактуется в различных плоскостях⁷ . Однако нам важно вернуться к его первоначальному замыслу, чтобы оценить его в том смысле, в котором оно было создано, - как похвальное слово системе дубровницкой жизни. Труд Диверсиса - не просто "Описание", это фиксация успехов, которых достиг город за время перестройки.

Любопытное совпадение: к 1440 г. относится создание этого прославляющего город труда, а в 1441 г. в официальных документах появляется словосочетание "Рагузская республика". Вряд ли это случайно. Именно к 1427 - 1446 гг. относится внедрение в политический быт города символа, который олицетворял независимость городского организма: фигура покровителя Дубровника, св. Власия (Влаха). Культ его проник туда давно⁸ , но официальным гербом он стал именно теперь⁹ . Возможно, это было связано с новой внешнеполитической угрозой, которая нависла к 1440-м годам с приближением турок и с необходимостью подтвердить право на самостоятельное существование, прежде чем вступать с агрессором в какие-то отношения.

В годы венецианской угрозы тоже происходили близкие по смыслу события. Венеция вела наступление на Далмацию в 1409 - 1420 гг., а в 1417 г. в Дубровнике была установлена статуя Роланда. Так в политическую жизнь города был введен важный символ - статуя рыцаря с мечом, что в средневековой Европе знаменовало обретение политической независимости и высшей юстиции. Вообще-то в городах Южной Европы не были приняты такие статуи: они были свойственны северноевропейскому средневековью. Нетрудно догадаться, что дубровчане поставили ее

³ Диниh-Кнежевиh Д. Тканине у привреди средіьовековног Дубровника. Београд. 1982.

⁴ Мананчикова Н. П. К вопросу о ранней мануфактуре в Дубровнике XV века. - Советское славяноведение, 1980, N 6.

⁵ Voje I. O trgovackoj dielatnosti dubrovackih nastavnika u srednjem vijeku. - Dubrovnik, 1980, N 6.

⁶ Перевод И. Божича на сербскохорватский язык см.: Dubrovnik, 1973, N 3.

⁷ Мананчикова Н. П. Некоторые черты общественного сознания средневековых горожан по данным источника XV в. ("Описание Дубровника" Филиппа де Диверсиса). В кн.: Общественное сознание па Балканах в средние Бека. Калинин. 1982.

⁸ Badurina A. Motivi izbora sv. Vlaha za patrona grada Dubrovnika. - Fiskovicev zbornik, Split, 1980, sv. 1.

⁹ Galzinski V. Drzavni grbovi Dubrovacke republike. - Ibid.

стр. 141

намеренно, демонстрируя верность своему покровителю, императору Сигизмунду. Каменный рыцарь с мечом нашел себе место на главной площади, знаменуя очередной этап обретения городом прав самостоятельного государственного организма.

Однако в XV в. смена понятий, обозначавших город и его административную систему, происходила не с той легкостью, которая была свойственна XII - XIII столетиям. Тогда обозначения "консул", "приор", "подеста" быстро возникали на городской сцене и столь же быстро исчезали. То было время становления городских порядков, коммунальный режим еще не успел укрепиться, перемены достаточно легко совершались и воспринимались. К XV в. городской строй приобрел более твердый облик. Чтобы сменить "вывеску", требовались достаточные основания. И вот Дубровник провел такую решительную перестройку, которая дает право считать первое сорок лет XV в. важнейшим рубежом в его истории. Поэтому вряд ли можно согласиться с теми исследователями, которые начинают именовать Дубровник республикой со времени Задарского мира 1358 г., когда город обрел независимость от Венеции¹⁰. И не только потому, что официальное выражение "Рагузская республика" появляется с 1441 г., но и оттого, что этому факту предшествовала цепь событий, в сумме образовавших подлинный перелом в истории города. Этот перелом породили необходимость противостоять венецианскому натиску и желание с максимальной выгодой использовать ситуацию, созданную османским завоеванием Балкан. Теперь остается выяснить, кто в Дубровнике все это осуществил.

Расширение территории, создание собственной промышленной базы, придание городу нового архитектурного облика, перестройка системы просвещения выглядят в совокупности как цикл целенаправленных реформ. Провести их мог в городе только патрициат. Мы видим здесь дубровницкий высший слой не в роли руководителя повседневной жизни и не в роли своекорыстной корпорации, эксплуатирующей простолюдинов и запускающей руку в городскую казну, но в роли социальной группы, которая взяла на себя проведение реформ, отвечающих интересам всего общества.

И действительно, бурный подъем балканской торговли дубровчан, явившийся следствием появления сукнодельческих мануфактур, дал заработок массе рядовых граждан. По-новому организованное школьное дело было бесплатным, доступным для широких слоев простолюдинов. Новый архитектурный наряд города тешил сердца всех - и богатых, и бедных. Конечно, не следует переоценивать бескорыстие перестройки, на которую пошла дубровницкая аристократия: предоставляя возможность заработка простонародью и т. д., она одновременно упрочивала свое господство, ибо объединяла вокруг себя всю массу горожан. Но нельзя и отрицать политическую мудрость дубровницкого нобилитета. Позднее эта аристократия запятнает себя и бесчестьем, и своекорыстием, и сословной ограниченностью. Но в первой половине XV в., пойдя на далеко шедшие реформы, она доказала свою дальновидность и административный талант.

¹⁰ Недельковиh Б. М. Неколико карактеристике и опаске о дубровачком праву и држави XIV и XV столеhа (1358 - 1460). - Историjски часопис, Београд, 1971, кн.. XVIII, с. 94; Foretic V. Op. cit, s. 138.

Permanent link to this publication: