A.J. ТИМОФЕJЕВ. Руси и други светски рат у Jугославиjи: утицаj СССР-а и руских емиграната на догаhаjе у Jугославиjи 1941 - 1945. Београд, 2011.

А. Ю. ТИМОФЕЕВ. Русские и Вторая мировая война в Югославии: влияние СССР и русских эмигрантов на события в Югославии 1941 - 1945 гг.

Монография, принадлежащая перу белградского историка А. Ю. Тимофеева, венчает его десятилетние усилия, промежуточные результаты которых были опубликованы в 2009 - 2010 гг. ("Русские в Сербии", Белград, 2009; "Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941 - 1945". М., 2010; "Сербские союзники Гитлера". М., 2011). Тема работы, в том виде, в котором она сформулирована, изначально подразумевает ответственность автора за решение сложных исследовательских задач. Главная состоит в том, чтобы не только представить сербскому читателю ряд сюжетов из истории русской эмиграции, а также югославской и советской истории периода Второй мировой войны, но и проследить их логическую взаимосвязь, подтвердив, тем самым, обоснованность их изложения в рамках одного издания.

Первая глава - "Роль русской эмиграции в гражданской войне и оккупации Югославии", посвященная судьбе русской колонии в Югославии в 1941 - 1945 гг., начинается с общей характеристики ее облика и статуса накануне нападения Германии. Далее роль в драматических событиях четырехлетнего периода рассматривается через призму двойственного положения русской эмиграции, на участь которой - коллективную и персональную - помимо объективных факторов, влияла, с одной стороны, ее глубокая интегрированность в югославское (главным образом, сербское) общество, а с другой - взаимное отчуждение русских беженцев и югославян, неизбежное в условиях имевшего место всестороннего обострения общественных противоречий, т.е. гражданской войны на территории оккупированного государства.

Интересно то, как автор прослеживает постепенное ухудшение отношения правящих верхов и прочих слоев югославского общества к эмигрантам, ставшее заметным еще в 1930-е годы и во многом предопределенное смертью прорусски настроенных короля Александра Карагеоргиевича и сербского патриарха Варнавы. Немаловажной причиной охлаждения к русским было и неодинаковое восприятие ими и населением страны геополитических изменений в Европе, начало которых пришлось на 1914 г., интермедия - на 1918 г., а кульминация- на 1939 - 1945 гг. В отличие от значительной части эмигрантов, югославяне, в первую очередь, сербы, были абсолютно удовлетворены границами, очерченными в Версале, и испытывали глубокую признательность и симпатию в отношении Англии и Франции (с. 31).

Дополнительным фактором, обусловившим вышеописанную тенденцию стало несовпадение идеологических ориентаций, правомонархически настроенных русских и "местных", среди которых приобретали популярность левые идеи. Полевение масс сказалось и на традиционном русофильстве сербов, объектом которого становились не прибывшие 20 лет назад беженцы, а "батюшка Сталин".

В условиях оккупации и раздела страны охарактеризованное выше отношение ее населения дополнительно влияло на положение русской колонии, превратившейся из "лояльного меньшинства в жертву Апрельской войны". При этом, на территории Югославии к таковым можно было отнести далеко не всех. В этой связи автор подчеркивает общность русских и сербов, которые, в отличие от, например, хорватов, относились к тем народам, "чья государственность и само существование не соответствовали долгосрочным планам немецкой экспансии" (с. 12).

Дискриминация со стороны квислингской сербской администрации (с. 57), "партизанский и коммунистический террор" (с. 42), крайне затруднительное материальное положение предопределили, наряду с антисоветским настроем, общую лояль-

ность русских эмигрантов по отношению к третьему рейху, а также их "экстраординарную мобилизационную активность", проявившуюся в участии в "военных и полицейских антипартизанских формированиях в Югославии" (с. 46 - 65).

Помимо создания и боевого пути Русского охранного корпуса, полка "Варяг" и прочих единиц, подчиненных Вермахту и СС, А. Ю. Тимофеев описывает другие, не менее существенные стороны жизни русских: организацию и деятельность Бюро по защите интересов русской эмиграции в Сербии, их "гражданскую антикоммунистическую активность во время войны" (с. 65 - 70), общественно-культурную деятельность, а также "влияние Русской православной церкви на эмиграцию и пронемецкие русские военные формирования" (с. 92 - 107).

Во второй главе - "Советские коллаборационисты в Югославии и их участие в борьбе оккупационного аппарата против партизан и Красной армии" - речь идет о действиях на территории Югославии формирований, созданных немцами из советских граждан (пленных и добровольцев) и оказавшихся на Балканах в последние годы войны. Наиболее значительными были: специальная кавказская единица "Бергман", состоявшая из грузинского и северокавказского батальонов; 162-я туркестанская дивизия, в которой служили уроженцы Средней Азии и Азербайджана; украинская дивизия СС "Галиция"; "Казачья дивизия" под командованием генерала Гельмута Фон Паннвица - наиболее многочисленное из перечисленных воинских соединений. Основное содержание главы предваряется специально предназначенным для сербского читателя описанием феномена участия советских граждан в формированиях в составе Вермахта, СС и немецкой полиции (РОА, "Локотское самоуправление" и т.д.). Анализируя причины массовости коллаборационизма (с. 114), автор указывает на общее неоднозначное отношение населения СССР (в первую очередь, оккупированных территорий) к советской власти, с одной стороны, и к немцам, с другой. Первоначальный характер этого отношения и его изменения трактуются как существенный фактор "переменчивости военной фортуны на Восточном фронте" в 1941 г., повлиявший на катастрофическое отступление Красной армии и последовавший провал Блицкрига (с. 112 - 113).

В стремлении познакомить сербов с перипетиями Великой Отечественной войны - предысторией событий на югославской территории - А. Ю. Тимофеев не удержался от того, чтобы представить свое небесспорное мнение по таким полемическим и не имеющим прямого отношения к теме исследования вопросам, как военная и политическая готовность (или неготовность) СССР к нападению Германии, состояние Сталина в первые дни после 22 июня, реальное (или мнимое) техническое превосходство Вермахта над Красной армией, состояние командного состава после "чисток" в армии (в частности А. Ю. Тимофеев высказывается в пользу версии о заговоре Тухачевского, Уборевича и Якира с целью свержения Сталина (с. 170)), масштабы и значение помощи, оказываемой СССР его западными союзниками и т.д. (с. 107 - 112).

В первых параграфах третьей главы, посвященной отношениям Москвы и югославских коммунистов в 20 - 30-е годы XX в., ставится под сомнение распространенный в югославской литературе тезис о местном происхождении тактики партизан, якобы воспитанных исключительно на народной традиции сопротивления османским завоевателям. Данному представлению автор противопоставляет основанное на коллекции документов Коминтерна (РГАСПИ) исследование партийного и диверсионно-партизанского обучения (с. 171 - 204), которое будущие лидеры Народно-освободительного движения Югославии проходили в Москве, а апробировали на практике под контролем советских инструкторов в Испании.

Как и в предыдущей главе, прологом к основному ее содержанию, стал обширный экскурс в более раннее прошлое, раскрывающий широкий временной контекст рассматриваемых событий. В данном случае речь идет об уходящей корнями еще в Тридцатилетнюю войну европейской традиции "малой войны", развитие которой автор проследил вплоть до Наполеоновских войн, а затем и до прихода к власти большевиков. При этом предпринятый А. Ю. Тимофеевым анализ советской стратегии и тактики партизанской активности еще до приведения сведений об учебе в Москве югославских коммунистов убеждает в том, что упомянутая в названии главы "роль СССР в подготовке партизанской войны" была решающей. Сомнений в этом не оставляет хотя бы сопоставление способа прихода к власти Тито с датированными еще 1929 г. изысканиями одного из советских теоретиков "малой войны", считавшего ее "пере-

ходной формой классовой (или национально-освободительной) вооруженной борьбы, которая должна развиться во всеобщее вооруженное восстание, цель которого - захват власти и установление классовой диктатуры" (с. 165).

Четвертая, и последняя, глава посвящена взаимоотношениям советского руководства с враждовавшими в ходе гражданской войны сторонами - лондонским эмигрантским правительством, действовавшим в тандеме с так называемой Югославской армией в отечестве (четниками) и коммунистами под предводительством И. Б. Тито. Венчает повествование описание операций Красной армии на территории Сербии, а также анализ взаимного восприятия красноармейцев и сербов (гражданского населения, партизан и четников).

Рассматривая "Роль СССР в сербской гражданской войне и в освобождении Югославии от оккупантов", автор не в первый раз сталкивается с необходимостью оппонировать политизированным тезисам югославской историографии, получившим распространение после разрыва отношений между Сталиным и Тито в 1948 г. К таковым относится уже упомянутое выше утверждение о самостоятельности партизанского движения, без чьей-либо поддержки оформившегося, определившего собственную тактику сопротивления оккупантам и своими силами освободившего страну. В работах историков, отстаивавших подобную позицию, СССР представал "тормозом югославской революции" (с. 251), поддерживавшим в пику партизанам коллаборационистское четническое движение. Разумеется, с этой точки зрения роль советских войск в освобождении страны оценивалась как второстепенная. Присутствие же Красной армии в Югославии осенью 1944 г. "на полном серьезе" объяснялось согласием, которое Тито дал Сталину, попросившему разрешить временный проход по ее территории "в интересах развития наступления на немецкие и венгерские силы в Венгрии" (с. 321). Опровержения подобных мифов А. Ю. Тимофеев добивается самым эффективным способом - детальной реконструкцией хода событий, подкрепленной обширной базой литературы и источников, многие из которых, как, например, материалы Центрального архива Министерства обороны РФ, впервые вводятся в научный оборот.

Следует отметить, что источниковая фундированность характеризует не только последнюю главу, а работу целиком. Не менее важным ее достоинством является тот факт, что она представляет собой целостное, композиционно гармоничное повествование. Выбор и последовательность изложения взаимосвязанных исторических сюжетов позволили А. Ю. Тимофееву подтвердить предположения, сделанные им во введении. К таковым, например, относится тезис о преемственности гражданской войны в Югославии в 1941 - 1945 гг., в отношении революции в России. При этом речь идет как об аналогичном характере объективных общественных процессов, приведших в обеих странах к свержению монархии и приходу к власти коммунистов, так и о субъективной роли руководителей государств, деятелей эмиграции и т.д., которым война предоставила возможность свести старые счеты.

Понимание автором истории не как потока разрозненных эпизодов прошлого, а как непрерывного сложного процесса, делает рецензируемую монографию полезной для осознания того, каково сегодняшнее влияние "русского фактора" на ситуацию в бывшей Югославии. Ведь по сей день актуальны многие из стереотипов взаимной перцепции русских и сербов, сформировавшихся во время последнего описанного автором массового контакта представителей двух народов.

Permanent link to this publication: