Радослав Радич (Емилиан) был единственным из сербских студентов, обучавшихся в российских высших духовных учебных заведениях, удостоенный ученой степени доктора богословия. Судьба Радича является интересной страницей учебных связей Сербии и России.

Radoslav Radic (Emilian) was the only Serbian student trained at Russian higher ecclesiastical educational institutions, who was awarded with the academic degree of Doctor of Theology. The destiny of Emilian Radis is an interesting page in the educational interactions between Serbia and Russia.

Ключевые слова: православная духовная академия, доктор богословия, сербские студенты в России.

В истории российской духовной школы есть страница, представляющая интерес для истории просвещения в целом: обучение в российских духовных школах представителей других поместных Церквей. Начиная с середины XIX в., сербские, болгарские, черногорские, румынские, греческие, сирийские юноши составляли особый разряд студентов духовных школ России. Судьбы этих студентов складывались с большими или меньшими трудностями, их деятельность становилась историей, с одной стороны, российской духовной школы, с другой, - истории их Церквей.

Настоящая статья посвящена одному из сербских студентов духовной школы в России - Радославу фон Радичу, в монашестве Емилиану. Духовно-учебные связи России и Сербии в последние годы привлекают внимание и сербских, и русских исследователей. Особый вклад в изучение этой темы вносят современные сербские студенты российских духовных школ [1 - 3].

Герой данной статьи - единственный из всех сербских студентов русских духовных академий - получил в Московской духовной академии высшую ученую степень - доктора богословия. История отношений о. Емилиана (Радича) с русской духовной школой представляет интерес и для исследователей отечественного духовного образования, ибо документы, запечатлевшие главные моменты этой истории, ярко отражают специфику православных духовных академий в России в 1870-х - начале 1880-х годов. Источниковой базой для данного исследования послужило сохранившееся в архиве МДА личное дело Радослава (Емилиана) фон Радича [4], а также журналы заседаний Совета МДА и отчеты МДА за соответствующие годы¹.

Сухова Наталия Юрьевна - канд. ист. наук, доцент Свято-Тихоновского гуманитарного университета.

¹ Далее в тексте духовные академии обозначаются принятыми аббревиатурами: СПбДА - Санкт-Петербургская духовная академия, МДА - Московская духовная академия, КДА - Киевская духовная академия, КазДА - Казанская духовная академия.

Для лучшего понимания особенных черт учебной и научной судьбы Радича необходимо несколько слов сказать о духовно-учебных связях России и Сербии. Традиция обучения сербских представителей в русских духовных школах была заложена еще в XVIII в.: так, Киевская академия дала образование нескольким десяткам сербских студентов [5. С. 173 - 174]. Однако в 1840-х годах эта традиция получила новое развитие. Митрополит Петр (Йованович) (1833 - 1859), уделявший особое внимание духовному образованию, смог воспользоваться улучшением положения Сербии, а именно, полученной в 1830 - 1831 гг. политической и церковной автономией [6. С. 110]. В 1836 г. в Белграде была открыта Белградская школа богословия или Клирикальное белградское училище. Однако обеспечить уровень образования своими силами было невозможно. В 1846 г. митрополит Петр отправил первую делегацию в Киевскую духовную семинарию: шесть лучших выпускников Белградской школы богословия [7 - 8; 3]. Двое из этих юношей - Милойе Иованович (будущий митрополит Михаил) и Василий Николаевич - по окончании семинарии в 1849 г. были приняты в Киевскую духовную академию на полное казенное содержание и стали первыми сербскими студентами российских академий после их преобразования в начале XIX в. [7; 9. Л. 1 - 1об.] "Полное казенное содержание" включало обучение студентов в академии, проживание в общежитии, обеспечение питанием, одеждой и всем необходимым. Подразумевалось, что русские студенты отработают потом эти затраты своим духовно-преподавательским или духовным служением [10. С. 917; 11. С. 170]. Для представителей других православных Церквей это была помощь, оказанная "с целью поддержать православие в тамошнем крае" [9. Л. 1об.]. Важно, что в обучении двух первых сербских "академиков" приняла участие и Московская академия: если Милойе Иованович окончил полный четырехлетний академический курс в КДА, то его однокурсник Василий Николаевич летом 1851 г., после окончания низшего отделения, подал прошение о переводе в МДА [9. Л. 1 - 4]. Аргумент, приведенный Николаевичем, был патриотичен: отечество отправило его в Россию для получения образования, причем рекомендовало завершить это образование "в одной из столиц Российской империи" [9. Л. 3 - 4]. Разрешение Святейшим Синодом было дано, причем Николаевич закончил академию на год раньше Иовановича, в 1852 г. [9. Л. 5 - 6]. КДА делала выпуски по нечетным годам, а МДА - по четным, и Николаевичу разрешили пройти двухлетнее высшее отделение академии за один год. Он окончил академию во втором разряде, со степенью кандидата богословия, будущий митрополит Михаил - в первом разряде, со степенью магистра богословия. Это были первые ученые степени, полученные сербскими посланцами в российской духовной школе. Интересно, что через год после Николаевича таким же путем, через КДА, попал в МДА его соотечественник Николай Новакович. Но он, в отличие от своего предшественника, продлил срок обучения: отучившись один год в высшем отделении КДА, он просил разрешить ему пройти полный двухлетний курс высшего отделения МДА [12. Л. 1 - 1 об.]. Это разрешение также было дано, несмотря на увеличение на год и его казенного содержания. Новакович также окончил МДА с ученой степенью кандидата богословия [12. Л. 6].

Духовно-учебные командировки сербского юношества продолжались и при митрополите Петре, и при его преемнике митрополите Михаиле. С этого времени и вплоть до 1917 г. КДА и МДА, а затем и СПбДА (с конца 1850-х годов) и КазДА (с начала 1890-х годов) принимали в ряды своих студентов сербское юношество, присылаемое епископатом или приезжавшее в Россию по собственной инициативе. У посланцев поместных Церквей, в том числе, Сербской, были особые пожелания и к своему образованию, и к режиму его прохождения. Некоторые из них просили о переводе из одной академии в другую, разрешении сдать переводные экзамены в неурочное время - раньше или позже общих сессий, отсрочить подачу семестровых или выпускных сочинений, освободить от каких-либо предметов

или, напротив, разрешить слушать дополнительно. По возможности и академическое начальство, и Святейший Синод старались идти навстречу, если это не мешало общему порядку российской духовной школы. 11 марта - 9 апреля 1869 г. было издано определение Святейшего Синода о студентах-иностранцах, обучающихся в русских духовных школах. В нем, в частности, указывалось на необходимость особого отношения к таковым: "Поставить в известность начальствам всех духовно-учебных заведений, чтобы они поступающим в эти заведения иностранцам оказывали возможное снисхождение как на приемных и выпускных экзаменах, так и во время прохождения наук, не стесняясь требованиями уставов сих заведений" [4. Л. 2]. Это определение распространялось на представителей Сербской церкви, как и на всех иностранных студентов академий.

Однако Радослав Радич отличался от всех предшествующих сербских студентов российских духовных академий и своим происхождением, и уровнем образования, и целенаправленностью, и конкретностью научных стремлений. Он принадлежал к особой части Сербской церкви, находившейся на территории Австро-Венгрии и получившей в 1710 г. автокефалию от Сербской (Белградской) церкви [6. С. 114]. Австро-Венгерская - Карловацкая - часть Сербской церкви также имела в середине XIX в. серьезные проблемы с духовным образованием и очень нуждалась в богословах-специалистах. В Сремских Карловцах действовала Православная сербская богословия, основанная еще в 1794 г. митрополитом Стефаном (Стратимировичем) (1790 - 1836) [6. С. 115]. Но если с задачей подготовки образованного духовенства Карловацкая Богословия так или иначе справлялась, говорить о хорошем научно-богословском уровне выпускников не приходилось. Поэтому епископат Сербской церкви в Австро-Венгрии старался решать эту проблему также методами "образовательных командировок". Граждане Австро-Венгрии имели возможность получить образование в европейских университетах, прежде всего, австрийских и немецких. Но это было католическое или протестантское образование, что для богословия имело принципиальное значение. Для решения актуальных церковных проблем и для повышения уровня преподавания в Карловацкой Богословии нужны были серьезные специалисты в области православного богословия.

Радослав фон Радич был представителем сербской семьи, получившей австрийское государственное дворянство за заслуги на полях сражений. Он родился в г. Белая Церковь и получил школьное образование в Венгрии. Отец Радослава Радича, офицер в австрийской армии, скончался в военном походе в Италии в 1866 г. Радослав остался на попечении матери и дяди, епископа Вершецкого Емилиана [4. Л. 77 - 77об.]. Когда юноша окончил гимназию, его дядя летом 1874 г. обратился в Святейший Синод Православной русской церкви с просьбой принять его племянника в МДА "на счет сумм Святейшего Синода". Разрешение было дано указом Святейшего Синода от 19 сентября 1874 г., на содержание Радослава Радича было выделено 180 руб. в год из суммы (2 000 руб.), отчисляемой русским Синодом ежегодно в пользу Белградской семинарии [4. Л. 1 - 2]. Однако указ был ошибочно отправлен в Сербию, а не в Венгрию, и достиг епископа Емилиана слишком поздно. Кроме того, правительство Венгрии, неодобрительно смотревшее на поездку своего православного подданного в Россию, чинило препятствия. Поэтому Радослав, решив не терять времени, поступил на юридический факультет королевского Геттингенского университета [4. Л. 5 - 7об.]. В течение года он слушал лекции по католическому и протестантскому церковному праву, а также по истории ветхозаветного канона, церковной истории, политической истории древних римских пап и религиозной философии, и в 1875 г. получил степень кандидата канонического права [4. Л. 4].

Но Сербской церкви нужен был специалист по православному церковному праву и истории Православной церкви - как для решения многочисленных проблем,

связанных с непростым положением православных сербов в Венгрии, так и для преподавания в сербских православных школах. Поэтому осенью 1875 г. ходатайство в МДА о приеме Радослава Радича было повторено. Однако теперь повзрослевший и более сориентированный в богословии Р. Радич сразу конкретизировал свой учебный план. В течение двух лет он хотел изучать только церковное право и церковную историю с добавлением догматического богословия, а затем получить ученую степень и свидетельство о праве преподавания этих наук в учебных заведениях [4. Л. 7]. Ситуация была нестандартная: академии и раньше шли навстречу иностранным студентам, но все же те сохраняли основной учебный план. Тем более, избранное изучение наук трудно было реализовать в 1875 г., когда российские духовные академии жили по уставу, принятому в 1869 г. [13]. Согласно этому уставу студенты первых трех курсов обучались на одном из трех отделений - богословском, церковно-историческом, церковно-практическом. По этим же отделениям распределялись преподаватели, согласно занимаемым кафедрам. Студенты четвертого курса готовились к магистерскому экзамену и к преподаванию в семинариях по одной из восьми групп предметов. При этом догматическое богословие, церковная история и церковное право принадлежали к разным отделениям и к разным группам предметов [13. С. 552 - 553]. Поэтому студент, желавший изучать именно такой набор дисциплин, "выпадал" из системы отделений и общего порядка обсуждения всех учебных и научных вопросов. По ходатайству Совета МДА, поддержанному Московским митрополитом Иннокентием (Вениаминовым), Святейший Синод дал разрешение на такой учебный план, "принимая в уважение особые обстоятельства". Но таким образом Р. Радич был поставлен в положение "постороннего слушателя", который по окончании обучения мог получить лишь свидетельство о способности преподавать избранные предметы в сербских учебных заведениях [4. Л. 9 - 12].

В конце первого года обучения Р. Радич сдал успешно экзамены по церковной истории и церковному праву и начал готовить диссертацию на степень магистра богословия. Но когда по завершении второго года обучения он подал свою диссертацию на немецком языке и пожелал получить за нее степень магистра богословия, причем избежав публичной защиты, Синод отказал. На отказе настаивал учебный комитет при Синоде, ибо предложенный Радичем вариант нарушал уставные положения и создавал прецедент получения ученой степени "вне всяких правил". В указе Синода от 10 марта 1877 г. было выделено четыре нарушения действующего устава 1869 г. Во-первых, степень магистра богословия могла быть получена только после степени кандидата богословия, причем не ранее чем через год. Во-вторых, как уже отмечалось выше, предмет специализации Р. Радича принадлежал к разным группам предметов магистерского экзамена, не "покрывая" ни одну из них. В-третьих, вызывало недоумение представление диссертации на немецком языке в русской духовной школе. Наконец, получение магистерской степени без публичной защиты допускалось только в крайних случаях, связанных с церковным служением, в данном же случае такой необходимости ни Учебный комитет, ни Синод не усматривали [4. Л. 21 - 25].

Однако Р. Радич подготовился и сдал магистерские экзамены еще по восьми предметам академического курса, охватившим сразу несколько групп магистерского экзамена. Затем он представил рукописный вариант магистерской диссертации на немецком языке - "Устройство Православно-кафолической церкви у сербов в Австро-Венгрии. Т. 1: Высшее церковное управление", - которая получила положительную оценку профессора МДА по кафедре церковного права А. Ф. Лаврова-Платонова. Рецензент отметил, что сочинение замечательно "по зрелости взгляда, строго православному направлению, обширной эрудиции, строго научному методу" [4. Л. 78]. Получив свидетельство, удостоверявшее право преподавать

все предметы, по которым был выдержан магистерский экзамен, Р. Радич в июне 1877 г. отбыл на родину [4. Л. 26 - 28].

В ноябре того же 1877 г. Радослав Радич представил в Совет МДА 12 печатных экземпляров своей диссертации с просьбой присудить за нее степень магистра богословия без публичной защиты [14]. В сопроводительном письме указывалось, что автор посвящает свой труд ректору МДА архимандриту Михаилу (Лузину), любимым профессорам В. Д. Кудрявцеву-Платонову, С. К. Смирнову, А. Ф. Лаврову-Платонову и всему Совету МДА. Р. Радич исполнял к этому моменту множество ответственных церковных служений: члена-экзаменатора Учебного комитета Сербской церкви в Австро-Венгрии, ординарного профессора церковного права и пастырского богословия в Богословской коллегии и редактора единственного православного духовного журнала в Венгрии "Богословское обозрение". Таким образом просьба об освобождении от публичной защиты была обоснованной, к тому же подкреплена ходатайством его дяди епископа Емилиана (Радича) перед Святейшим Синодом: разрешить Совету МДА присудить магистерскую степень его посланцу "по причине церковной необходимости" [4. Л. 37 - 38]. Разрешение было дано, степень присуждена без публичной защиты, и указом Святейшего Синода от 15 февраля 1878 г. Радич был утвержден в степени магистра богословия [4. Л. 39-43]. В январе 1879 г. Радослав Радич был пострижен в монашество с именем Емилиан, в честь дяди, был рукоположен в диакона и назначен патриаршим архидиаконом и профессором патриаршего Богословского института в Карловцах. Это дало ему основание просить Совет МДА исходатайствовать ему магистерский крест, который давался лицам священного сана [15. С. 115 - 116].

В октябре 1879 г. магистр богословия и архидиакон Емилиан (Радич) вновь прибыл в Россию. Сербский Карловацкий патриарх Прокопий (Ивачкович) и "собор всех преосвященных епископов Православной церкви в Венгрии" командировали его, как одного из "самых даровитых представителей православной науки в Австро-Венгрии", в Россию для соискания ученой степени доктора богословия. Дополнительное ходатайство было послано в Святейший Синод и обер-прокурор Синода граф Д. А. Толстой просил Московского митрополита Макария (Булгакова) обратить на сербского посланца особое внимание, оказать покровительство и по возможности содействовать ему в научных устремлениях [4. Л. 48 - 50]. Времени на получение докторской степени выделялось немного - всего год, ибо на больший срок патриарх не мог отпустить своего ближайшего сановника. На новом этапе деятельности о. Емилиан ставил перед собой широкие задачи. Он сдал дополнительные экзамены практически по всем предметам академического курса, которые не сдавал раньше: Священному Писанию Ветхого и Нового заветов, библейской истории, церковной археологии и литургике, метафизике, логике, психологии, истории философии, педагогике, общей гражданской истории, словесности и истории литературы, древним языкам. В его просьбе о замене магистерского диплома на новый, с указанием всех сданных экзаменов, Синод отказал, но разрешил выдать свидетельство о праве преподавания этих дисциплин [4. Л. 52 - 61].

Однако в декабре того же 1879 г. правительство Австро-Венгрии удалило патриарха Прокопия от патриаршего престола. Архидиакон Емилиан считал необходимым возвратиться на родину для исполнения возложенных на него обязанностей. Тем не менее, в июле 1880 г. архидиакон Емилиан представил в Совет 30 экземпляров сочинения на соискание степени доктора богословия, снова на немецком языке: "Устройство православно-сербских и православно-румынских поместных Церквей в Австро-Венгрии, Сербии и Румынии. Кн. 1: Устройство православно-сербской поместной Церкви в Карловцах" [16]. Автор просил дать научную оценку его исследованию и подарить от его имени всем наставникам

академии по экземпляру диссертации - с благодарностью за обучение. Одновременно он представил в Синод 100 экземпляров сочинения - для рассылки в библиотеки духовных академий и семинарий. Согласно действующему уставу духовных академий 1869 г. докторские диссертации также должны были защищаться публично (§ 145) [13. С. 554]. Однако Сербская церковь ходатайствовала перед Синодом о присуждении архидиакону Емилиану, в случае положительной оценки его сочинения, докторской степени опять без публичной защиты [17. С. 115 - 118]. Указом Синода от 15 сентября 1880 г. Совету МДА было дано разрешение принять к рассмотрению диссертацию на немецком языке и, в случае соответствия ее для степени доктора, присудить автору искомую степень без публичной защиты [17. С. 211].

Отзыв на сочинение архидиакона Емилиана составлял доцент МДА по кафедре церковного права Н. А. Заозерский. Оценка была достаточно высока. Автор диссертации знал устройство родной Церкви и проблемы, сопряженные с ее пребыванием в Австро-Венгрии, как по документам, которые не могли быть доступны внешнему исследователю, так и по опыту собственной деятельности в правительственных церковных кругах. Знание церковного права разных конфессий давало возможность смотреть на канонические вопросы широко и проводить сравнительный анализ важнейших конфессиональных особенностей церковной структуры и церковного управления. Церковно-практическое отделение МДА, рассмотрев отзыв Н. А. Заозерского и проверив его чтением важнейших мест самого сочинения, признало диссертацию удовлетворительной для докторской степени [17. С. 210 - 211]. Ходатайство Совета МДА, представленное в Синод московским митрополитом Макарием (Булгаковым), было передано на рассмотрение Учебного комитета. Комитет дал положительное заключение, и указом Святейшего Синода от 16 февраля 1881 г. архидиакон Емилиан (Радич) был утвержден в степени доктора богословия без публичной защиты, с препровождением в Совет МДА для него докторского креста [4. Л. 68 - 72; 18. С. 25 - 26]. В мае того же года новый доктор богословия благодарил академию за высокую честь, прилагая к своей благодарности пожертвование - 100 руб. в фонд Братства преподобного Сергия для нуждающихся студентов МДА.

На этом история отношений сербского доктора богословия с российской духовной школой завершилась. Московская духовная академия, как и три остальных академии, неоднократно принимала в дальнейшем сербских посланцев - как из Сербии, так и из Австро-Венгрии. Однако таких высоких научных успехов не достиг ни один из них.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Платон (Йович), иером. Священномученик Платон (Иованович), епископ Банялуцкий. Автореферат, дисс. ... канд богословия. Сергиев Посад, 2008.

2. Феофан (Шкобо), иером. История Сербской Православной Церкви второй половины XIX в. по русской периодической печати. Автореферат дисс. ... канд. богословия. Сергиев Посад, 2009.

3. Феофан (Шкобо), иером. Сербский митрополит Михаил и Россия во II половине XIX века // http://www.bogoslov.ru/text/print/382370.html

4. ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Радич Радослав (архидиакон Емилиан) (личное дело студента).

5. Костяшов Ю. В. Сербы в Австрийской монархии в XVIII веке. Калининград, 1997.

6. Скурат К. Е. История Поместных православных церквей. М., 1994. Т. 1.

7. Воскресенский Г. А. Высокопреосвященный Михаил, архиепископ Белградский, митрополит Сербский // Богословский вестник. 1898. Т. I. N 2. С. 260 - 275.

8. Карасев А. В. Православная церковь и процессы складывания сербской нации в XIX веке // http:// www.inslav.ru/konf_rubg04.html

9. ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Д. 2656. Николаевич Василий Милутанович (личное дело студента).

10. Устав православных духовных училищ, Высочайше утвержденный 30 августа 1814 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. СПб., 1830. Т. XXXII. N 25673. §41.

11. Филарет (Дроздов), митр. Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам, изданное под редакцией преосвященного Саввы, архиепископа Тверского и Кашинского: В 5 т. СПб., 1885. Т. II.

12. ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Д. 2724. Новакович Николай (личное дело студента).

13. Устав православных духовных академий, Высочайше утвержденный 30 мая 1869 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. СПб., Т. XLIV. 1873. N 47154.

14. Die Verfassung der orthodox-katholischen Kirche bei den Serben in Oesterreich-Ungarn. I Theil: Das oberste Kirchenregiment. Prague, 1877.

15. Журналы заседаний Совета Московской духовной академии за 1879 год. Сергиев Посад, 1880.

16. Verfassung der orthodox-serbischen und orthodox-rumänischen Particular-Kirchen in Oesterreich-Ungara, Serbien und Rumanien. Praga, 1880. I Buch: Die Verfassung der orthodox-serbischen Particular-Kirche von Karlovilz.

17. Журналы заседаний Совета Московской духовной академии за 1880 год. Сергиев Посад, 1881.

18. Журналы заседаний Совета Московской духовной академии за 1881 год. Сергиев Посад, 1882.

Permanent link to this publication: