В статье рассматривается малоизученный в историографии вопрос подготовки коммунистического режима Албании в конце 1970-х годов к возможному кризису в соседней Югославии. Опасения главы АПТ Э. Ходжи по поводу предполагаемого военно-политического конфликта в СФРЮ и в Балканском регионе нашли отражение в разработанном, а затем отклоненным им самим по объективным причинам плана военной операции на случай угрозы Албании со стороны двух блоков, ОВД и НАТО, а также их отдельных членов.

The article explores an ill-studied issue of modern history-writing, namely the steps made by the Albanian Communist regime in the 1970s to get prepared to a possible crisis in the neighbouring Yugoslavia. Enver Hoxha, the leader of the Party of Labour of Albania, was concerned with a possible political conflict in the Socialist Federative Republic of Yugoslavia and in the Balkan region as a whole. He worked out a plan of a military operation in case Albania would be endangered by the two blocks, the Warsaw Treaty and the NATO, or any of their members. Later, however, he annulled this plan for certain objective reasons.

Ключевые слова: Э. Ходжа, Албания, военная операция "Прорыв", холодная война, СССР, Балканы, Болгария, Китай, Румыния.

Со второй половины 70-х годов XX в. дальнейшая судьба Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ) все больше оказывалась в центре внимания руководства соседней коммунистической Албании, как, впрочем, и политических кругов ряда стран, включая США и СССР, в силу объективных причин - возраста главы Югославии И. Броз Тито и отсутствия ясности перспектив того, как будет развиваться страна после ухода ее пожизненного президента. Вероятность участия СССР и его союзников по Организации Варшавского договора (ОВД) в военных действиях на Балканах с целью "возвращения" СФРЮ в орбиту советского влияния в условиях внутриполитического кризиса на "после-титовском" этапе ее развития рассматривалась главой Албанской партии труда (АПТ) Э. Ходжей со всей серьезностью. Его внимание к политике советского руководства на Балканах и, особенно в отношении коммунистических стран региона, осенью 1976 г. было во многом обусловлено активизацией контактов Москвы с Белградом и Бухарестом, которые традиционно выступали с "особых" позиций в отношениях с Кремлем. Визит Л. И. Брежнева 15 - 17 ноября в Югославию, а 22 ноября - в Румынию, где 25 - 26 ноября намечалось проведение заседания Политического консультативного комитета стран-участниц ОВД, оценивался Ход-

Улунян Артем Акопович - д-р ист. наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.

жей не только в контексте внешнеполитического положения, но и военно-стратегической ситуации в регионе.

Особый акцент глава АПТ делал на определение характера послетитовского периода развития СФРЮ. В этой связи он особо отмечал противоборство СССР и США за влияние на ситуацию в этой стране и попытки двух сверхдержав получить поддержку соответствующих кланов и групп в руководящих кругах Югославии [1. Vol. 59. F. 361]. Готовность советской стороны оказать СФРЮ экономическую помощь, включая поставки вооружений, расценивались Ходжей как отвлекающий маневр, рассчитанный на достижение главной цели - получить контроль над Югославией. Возможность инициирования со стороны СССР и его ближайшего союзника в регионе - Болгарии - каких-либо действий внутриполитических сил СФРЮ, направленных на реализацию данного плана, вызывала резкое неприятие Ходжи. В непредназначенных для оглашения личных записях он писал, что в случае "если они (СССР и НРБ. -Ар.У.) спровоцируют пролитие крови, кровь вызовет кровь, и мы, албанцы, будем воевать с ними и победим. Почему открыто не сказать нашим братьям, народам Югославии: СССР и Болгария должны знать, что албанцы, живущие в Югославии, являются нашими братьями в Косово, Македонии, Черногории и они неприкосновенны. Сейчас они живут вместе с народами Югославии, но если кто-либо третий придет и захватит Югославию, будьте уверены -албанцы восстанут" [1. Vol. 59. F. 368]. Использование "албанской карты" в момент советского военного вмешательства во внутриюгославские дела могло произойти в исключительном случае, что, судя по всему, понимал и Ходжа. Он считал, что СССР предпочтет более мягкий способ, так как Кремль учитывал опасность для себя военных действий в Югославии. Тема албанского национального меньшинства в СФРЮ в данном случае приобретала характер серьезного фактора, имеющего прямое отношение к оборонной политике ходжистского режима. Осенью 1976 г. глава АПТ обращался к этому вопросу и на международном уровне, во время бесед с иностранными политическими и общественными деятелями, приезжавшими в Албанию. Во время переговоров он упоминал о беседах с И. Броз Тито в 1946 г., когда он говорил главе Коммунистической партии Югославии (КПЮ) о необходимости передачи Косово и ряда других мест с компактным проживанием албанцев в состав Албании [1. Vol. 59. F. 397].

Для СССР "албанский фактор" также имел большое значение не только в региональном контексте, но и более широком, европейском. В аппарате ЦК КПСС внимательно отслеживали ситуацию в "албанском секторе" международного коммунизма, прибегая к помощи советской разведки. 17 февраля 1977 г. заместитель начальника Первого главного управления КГБ СССР Е. Шишкин направил резидентам советской разведки за рубежом ориентировку "Взгляды Запада на различные аспекты внутриполитической ситуации и внешней политики Албании после VII съезда Албанской партии труда". В ней, в частности, говорилось: "Внешнеполитический курс АПТ после VII съезда (1 - 7 ноября 1976 г. -Ар.У.) продолжает оставаться антисоветским и прокитайским. Албанские руководители придают первостепенное значение в своей внешней политике отношениям с Китаем. В то же время наблюдается определенное охлаждение в албано-китайских отношениях [...] Так, ряду деятелей, которые в декабре 1976 г. посетили Тирану, представляя так называемые марксистско-ленинские партии, ЦК АПТ рекомендовал не высказывать своих оценок относительно событий в Китае до тех пор, пока Албания не определит собственную позицию по данному вопросу [...] Как заявил недавно министр иностранных дел Греции Бициос, целью греческой политики является убедить Албанию, что она выиграет, наладив более тесные связи с другими Балканскими странами и с Западом" [2. Р. 43 - 5].

Расстановка сил в югославском руководстве и перспектива развития ситуации в СФРЮ в ближайшем будущем являлись предметом особого интереса Ходжи. Изначально прогноз Первого секретаря АПТ, сделанный им в начале декабря 1977 г., базировался на твердом убеждении в том, что после смерти главы СФРЮ Й. Броз Тито в стране наступит период долгой дестабилизации [1. Vol. 62. F. 22]. СССР и США будут стараться получить контроль над страной. В соответствии с этим сценарием "для каждой из двух больших военных группировок в Европе обладание Югославией значит усиление стратегических позиций в отношении противоположной стороны. В случае, если НАТО теряет влияние в Югославии, то тогда Советский Союз получает выгоду, откалывает Грецию, создает угрозу Австрии, имеет проход в Италию, доминирует в Адриатике и Средиземноморье. Таким образом, НАТО несет большие стратегические потери. Но позволит ли это американский империализм? Я думаю, что едва ли. Будет ли воевать американский империализм с Советским Союзом, если тот глубоко запустит когти в Югославию или военным путем займет ее? Я думаю, что НАТО не будет сидеть сложа руки, пока дело не дошло до большого пожара, начнется обострение борьбы экономическими и политическими методами, которыми они располагают, за Югославию. Смерть Тито создаст для нас головную боль" [3]. В этой связи для Албании было важно оградить себя от возможных последствий внутриполитической нестабильности СФРЮ, для чего требовалось иметь нормальные отношения с Грецией, на часть территории которой, как считал Ходжа, могла претендовать при поддержке со стороны СССР и НРБ Югославская Республика Македония, в укреплении позиций которой в регионе Эгейского моря были, как считал глава АПТ, заинтересованы и Москва и София [1. Vol. 62. F. 30]. Отличительной чертой этого прогноза от предыдущих, сделанных на протяжении первой половины 70-х годов XX в., было особое внимание его автора именно к албанскому фактору.

На фоне обострявшихся взаимоотношений с КНР и в условиях усиливавшейся самоизоляции Народной Социалистической Республики Албании (НСРА) на международной арене Ходжа все активнее обращался к вопросу о необходимости усиления обороноспособности страны и готовности борьбы с агрессором. Окончательно принятая режимом концепция опоры на собственные силы (автаркии) и постоянно присутствовавший в политической пропаганде тезис "осажденной крепости" влияли на формулирование военно-стратегических задач оборонной политики. Это с особой силой проявлялось во время проводившихся с сентября 1977 г. военных учений с привлечением большого количества техники и личного состава не только регулярной армии, но и Добровольческих сил народной самообороны¹. Проходившие в конце сентября 1977 г. в районе г. Люшня военные учения под названием "Арденица" были призваны обеспечить отработку совместных действий регулярной армии, включая танковые подразделения, с Добровольческими силами самообороны против иностранного авиадесанта, который, по условиям вводной, мог быть сброшен в долине горы Арденица [4]. Этот район был выбран не случайно, так как он имеет непосредственный выход к морю, а сама долина удобна для проведения десантной операции.

Сценарий учений отражал представления албанского партийно-государственного руководства и лично Э. Ходжи о вероятных методах нападения на Албанию. Более того, в регионе, избранном для учений, власти использовали труд политзаключенных для осушения расположенных там болот, а также ссылали в эти места неблагонадежных с точки зрения режима. Возможно, в расчет брался и этот фактор. Прибывшие 25 сентября для разбора учений член Политбюро ЦК АПТ X. Капо, начальник Генерального штаба В. Лакай и заведующий военным отде-

¹ О роли Добровольческих сил народной самообороны см. в [3].

лом ЦК АПТ Г. Чучи достаточно жестко критиковали руководителей учений за неумение обеспечить взаимодействие частей армии и Добровольческих сил, а также слабую военную подготовку партийных кадров [4].

Особое значение происходящему придавал факт резкого обострения взаимоотношений между Тираной и Пекином, а также очередное осложнение албано-югославских отношений. Второй человек в иерархии коммунистической номенклатуры НСРА - премьер-министр и министр обороны М. Шеху выступил одновременно как против КНР, так и соседней СФРЮ. Власти последней обвинялись в преследовании албанцев в этой стране. Такие действия воспринимались в самой Югославии и за ее пределами как поддержка албанского ирредентизма, в частности, в Косово. Одновременно Шеху открыто обвинил руководство КНР в том, что оно подготавливало заговор с целью свержения албанского партийно-государственного руководства.

В ноябре 1977 г. глава МВД НСРА К. Хазбиу представил по распоряжению Ходжи документ, в котором детально анализировалась ситуация в Косово и варианты решения этой проблемы. Единственный раз и только в этом секретном материале, составленном официальным ведомством коммунистической Албании, выдвигался тезис о том, что правительство НСРА поддерживает идею объединения албанцев, и высказывался прогноз развития ситуации в СФРЮ после смерти Тито. В документе, в частности, заявлялось о том, что "мы (НСРА. - Ар. У.) поддерживали всеми силами косоваров, насколько позволяли возможности развития ситуации. И мы были за то, чтобы они соединились с Албанией, потому что это обеспечило бы национальное единство"². Одновременно в документе, составленном в МВД, а по сути, в разведке - Управлении государственной безопасности, являвшемся структурным подразделением министерства, заявлялось и о том, что "по Косову работают иностранные силы, Соединенные Штаты и СССР" в контексте планов этих государств, "доминирующих в Югославии", и они "ведут активную работу по определению различных внутренних процессов и титовском государственном аппарате" [5]. Основной упор при работе на "косовском направлении" в материале, представленном К. Хазбиу, делался на пропаганду и культурно-массовые мероприятия, способствующих укреплению национальных чувств албанцев. В документе также ставилась задача подготовить военный план на случай чрезвычайной ситуации и для этого изучить местность, возможности людских ресурсов албанского населения, а также разработать оперативный план, предусматривавший несколько сценариев [5]. Во время обсуждения документа глава АПТ заявил о том, что "косовский вопрос имеет огромное значение для свободы Албании; Косово является большой силой для обороны Албании, силой, которая служит усилению Албании на Балканах и в Европе". В связи с чем он потребовал не жалеть средств и сил на Косово, так как они, по его мнению, окупятся в будущем [5].

Действия Ходжи по внешнеполитическим вопросам сопровождались также актуализацией в очередной раз, но в более развернутой форме темы этнопат-риотизма. Она озвучивалась в связи с готовившимися торжественными мероприятиями, посвященными 100-летию Призренской лиги. В действительности эта тема являлась развитием его тезисов, относящихся к декабрю 1977 г. Они излагались в дневниковых записях, не предназначенных для посторонних и посвященных размышлениям о ситуации "после Тито" [1. Vol. 62]. Выдвижение на первое место Ходжей идеи внутриэтнической солидарности албанцев и апелляция к ситуации, складывавшейся с албанским населением СФРЮ, происходило на фоне усиления национального движения албанцев-косоваров. Как накануне

² См. публикацию секретного материала, название которого и точная дата, за исключением упоминания о ноябре 1977 г., не дается [5].

устроенной 12 июня 1978 г. в Тиране специальной торжественной конференции, посвященной 100-летней годовщине Призренской лиги, так и в период проведения XI съезда Союза коммунистов Югославии (СКЮ), проходившего в Белграде 20 - 23 июня 1978 г., тема национального освобождения албанцев СФРЮ, проживающих, как отмечал глава АПТ, на собственной территории, превращалась в важный элемент внешнеполитического курса Тираны. Эта тема могла приобрести, при определенных обстоятельствах, военно-политический характер. С целью усиления влияния на албанцев в СФРЮ и особенно в Косово, в структуре аппарата ЦК АПТ в 1978 г. был создан Сектор внешней пропаганды (Sektori te Propagandes me Boten e Jashtme) или, как он неофициально назывался - Сектор Косовы (Sektori i Kosoves)³. Его задача заключалась в анализе ситуации, складывавшейся в населенных албанцами регионах Югославии и пропаганда идеи этнического единства албанцев, независимо от существовавших межгосударственных границ. В этой связи, "государственная политика в отношении Косова базировалась на платформе, в основе которой лежало требование "Косово - Республика" в составе югославской федерации, а не на войне. Все министерства и государственные институты, поддерживавшие отношения с Косовым, должны были реализовывать эту платформу и ориентировались [в своей деятельности], руководствуясь ею" [6].

Для руководителя АПТ "албанская тема" становилась в данном контексте одной из важнейших с точки зрения военно-политической ситуации на Балканах. Анализ, который делал Ходжа, не был пока рассчитан на широкую аудиторию, так как мог еще больше осложнить взаимоотношения Тираны с Белградом не только в политическом смысле, но и создать условия для военного противостояния, а также привлечь внимание как на Западе, так и Востоке в силу недвусмысленности позиций руководства НСРА в недалеком будущем. В то же время, этноисторический фактор начинал играть все большую роль в так называемом военно-политическом массовом образовании, являвшимся частью оборонной политики ходжистского режима. Это нашло отражение в публикации специальных учебных пособий, сочетавших в себе историко-географические и военные аспекты общей военной подготовки населения (см., например [7]).

Сценарии развития событий в Югославии, предполагавшиеся Ходжей, носили конфронтационный характер. Как полагал глава АПТ, после смерти Тито в руководстве СФРЮ должна была начаться борьба за власть, в ходе которой каждая из враждующих группировок старалась бы найти поддержку за рубежом и, в первую очередь, у США и СССР, возглавлявших соответствующие военные блоки -НАТО и ОВД. Конфликт между ними мог привести к попытке использовать вооруженные силы двух противостоявших военно-политических пактов и, как делал в июне 1978 г. вывод Ходжа, "в этой ситуации наша страна окажется перед риском нападения как с одной стороны, так и с другой, а не по отдельности с каждой, но с двух сторон вместе" [8. F. 539]. В случае столкновения НСРА с СССР, который бы прибег, по мнению руководителя Албании, к интервенции против Югославии, глава АПТ рассчитывал на объединение действий с албанцами, проживавшими в Косово, Черногории и Македонии. Подготовка к предстоявшим событиям фактически становилась важным элементом деятельности государственного и партийного аппарата коммунистической Албании, а сам ее глава делал ставку на "патриотическое воспитание" (как он это называл) албанского населения СФРЮ [8. F. 539]. С целью поддержания боеготовности вооруженных сил, а также Добровольческих сил самообороны на наиболее опасных с точки зрения возможного вторжения стратегических направлениях и, прежде всего, на прилегающей к гра-

³ См. интервью А. Попоци с бывшим сотрудником Сектора внешней пропаганды ЦК АПТ К. Пародини, являвшимся участником и очевидцем событий конца 70 - 80-х годов XX в. [6].

нице СФРЮ территории НСРА, с октября 1978 г. усиливались размещенные там части армии и проводились учения⁴.

Для албанской стороны становилась важным фактором степень боевой готовности югославских вооруженных сил и военизированных структур, в частности, Территориальной обороны, для отражения возможной иностранной агрессии. Тем временем, тесная связь югославской внешней, внутренней и оборонной политики усилилась во второй половине 70-х годов XX в. Это особенно четко проявилось на проходившем 20 - 23 июня 1978 г. съезде СКЮ. Иностранные аналитики обращали внимание на сформировавшиеся к этому времени так называемые "три основных столпа жизни страны и стабильности": личность Тито, вооруженные силы и СКЮ [10]. Продолжение курса на неприсоединение и укрепление независимой внешней политики являлось для Белграда важнейшим ориентиром на международной арене. В этой связи для югославского руководства расстановка сил в Балканском регионе представляла особую значимость, так как от позиций СФРЮ на полуострове и взаимоотношений с Балканскими странами - четырьмя членами двух противостоявших военно-политических блоков - ОВД (Болгарией, Румынией) и НАТО (Грецией и Турцией), и не входившей ни в один из пактов, но поддерживавшей тесные отношения с КНР Албанией, зависел не только международный престиж Югославии, но и проводимая ею оборонная политика как государства-члена Движения неприсоединения. Ухудшение взаимоотношений Тираны и Пекина, как отмечали зарубежные эксперты, достаточно точно определявшие оценку югославской стороной албано-китайских отношений, с позиций внешнеполитических и оборонных интересов Белграда имело двоякое значение. С одной стороны, для Югославии усиление изоляции Албании было положительным фактом, так как наносило серьезный удар по режиму Э. Ходжи. Однако, с другой - югославская сторона опасалась, что руководство НСРА могло пойти на компромисс с Кремлем, что было способно "усилить опасность для Югославии с учетом 1,5 млн. албанцев, проживавших в Косово, Македонии и Черногории. При обострении болгаро-югославского конфликта по поводу Македонии любое ухудшение албано-югославских отношений относительно Косово могло иметь неблагоприятные последствия для будущего Югославии после исчезновения Тито с политической сцены [...] Вот почему одним из аргументов, используемых югославскими комментаторами, освещавшими конфликт между Пекином и Тираной, являлся и такой, что Албания ныне выступает не только против Югославии и Китая, но и против Советского Союза" [11].

Драматические и не озвучивавшиеся главой АПТ прогнозы делались на фоне жесткой публичной критики албанской стороной политики КНР, хотя, как отмечали иностранные обозреватели, и без конкретного упоминания Китая. Одновременно Тирана выступила с призывами не распространять межпартийные противоречия на межгосударственные отношения. Для руководства Албании, которая не собиралась отказываться от избранного в отношении Пекина курса, было важно не допустить сближения китайской и югославской позиций в оценке действий Албании и ее места на Балканах Одновременно было важно избежать перехода КНР к враждебному по отношению НСРА внешнеполитическому курсу. Тем не менее, официальная Тирана солидаризировалась с Ханоем во время усиления вьетнамо-кампучийского конфликта, в то время как КНР оказывала поддержку кампучийскому режиму "Красных кхмеров".

Реакция Ходжи на доклад И. Броз Тито, зачитанный на XI конгрессе СКЮ (20 - 23 июня 1978 г.) и называвшийся "Союз коммунистов Югославии в борьбе за дальнейшее развитие социалистического самоуправления и неприсоединение

⁴ См. свидетельство 3. Кройи - бывшего командира пехотной бригады в г. Перреньяс, находящегося на востоке Албании, недалеко от границы с СФРЮ, на побережье оз. Охрид [9. 2010. 22 II].

Югославии" была однозначно негативной. Она свидетельствовала о потенциальной возможности конфликта между двумя странами по этнотерриториальному вопросу. Так, в частности, глава АПТ отмечал 22 июня 1978 г. в дневнике: "Фактом является то, что даже после освобождения народов Югославии, боровшихся за свою свободу, им не было разрешено самоопределяться и действовать так, как они того желают, а они были объединены силой в федерацию, которую затем переименовали в Социалистическую Федеративную Республику Югославию. Одним из этих народов, которому не было предоставлено никакой возможности на самоопределение, является албанское население, составляющее около двух миллионов человек и проживающее на собственной земле. Албанское население, которое проживает на собственных территориях в Югославии, превышает по численности население Македонии и Черногории. Поэтому, требовать и бороться якобы за самоопределение других народов в то время, когда в твоей стране и в соответствии с твоей же, якобы социалистической теорией, ты создал возможности и не позволяешь этого, то это, я подчеркиваю, является блефом" [1. Vol. 67. F. 81].

Достаточно откровенная позиция Ходжи по этнотерриториальному вопросу, а также ожидание скорейшего ухода Тито с политической сцены в СФРЮ, отношения с которой продолжали оставаться враждебными, создавали у главы АПТ и, вероятно, у его ближайшего окружения, представление о необходимости усилить военные приготовления на случай развития событий в Югославии и вокруг нее по кризисному сценарию. Это отчетливо проявилось во время инспекционного посещения 24 июня 1978 г. Э. Ходжей Центрального командного пункта (ЦКП), располагавшегося на северо-востоке от Тираны, около населенного пункта Линзе (Linze). Он прибыл туда вместе с М. Шеху, X. Капо и В. Лакаем.

Во время посещения подземных сооружений ЦКП, а также контрольных проверочных соединений по телефонной и телеграфной линиям связи с военным командованием основных городов страны и региональными партийными руководителями, глава АПТ интересовался степенью готовности объекта и наличием резервных линий связи. У присутствовавших военных, отвечавших за сооружение объекта, сложилось впечатление, явно свидетельствовавшее об атмосфере ожидания войны: Ходжа и его окружение готовятся к отражению нападения на Албанию [9. 2010. 19 VI]⁵. Поэтому слова первого секретаря АПТ о том, что "мы накануне войны", а также заявления о необходимости проведения закупок иностранной техники для нужд обороны были восприняты как свидетельство серьезности происходящего. Особенно ситуация стала тревожной для Ходжи после получения 7 июля 1978 г. албанской стороной официальной ноты правительства КНР. В документе не только сообщалось об окончательном прекращении экономической и военно-технической помощи Тиране, но также содержались обвинения в адрес албанских властей в саботаже при получении оказываемой помощи и указывалось на ее большой объем за прошедшие годы. Уже на следующий день Ходжа составил тезисы возможного ответа ЦК КПК [13] и распорядился о срочном созыве заседания Политбюро. Но еще накануне его проведения глава АПТ постарался использовать ситуацию для того, чтобы вновь заявить именно в армейской среде, во время так называемой встречи с ответственными кадрами Министерства обороны 10 июля 1978 г., о существовании серьезной опасности для обороны Албании из-за прекращения помощи КНР. Судя по всему, Ходжа преследовал выполнения сразу двух задач. Во-первых, он лично информировал военных о произошедшем, показывая всю важность происходящего. И, во-вторых, вероятно, он не хотел допустить распространения прокитайских настроений в военной среде [1. Vol. 67. F. 24]. В свою очередь В. Лакай выступил 10 июля 1978 г.

⁵ См. также материал журналиста и публициста К. Боричи на персональном сайте Э. Шеху, посвященному новейшей истории Албании [12].

на торжественном совещании в Министерстве обороны, посвященном 35-летию создания Генерального штаба. Он заявил о том, что "отечество не может защищать только регулярная армия, но оно должно защищаться всем народом", а весь народ НСРА - это армия. Одновременно им подчеркивался факт враждебного окружения Албании "империалистами-ревизионистами" и отвергался принцип "ограниченного суверенитета". Однако наиболее примечательным было утверждение Лакая о том, что "прием иностранных войск, даже под личиной так называемой армии из социалистической страны является, в действительности, оккупацией, потерей свободы и независимости" [14]. Таким образом, отвергалась любая возможность военно-политического союза Тираны с какой-либо коммунистической страной и делалась ставка на собственные силы.

На заседании Политбюро 11 июля 1978 г., посвященном обсуждению сложившейся ситуации в албано-китайских отношениях, Э. Ходжа заявил, что часть работ по реализации двустороннего албано-китайского соглашения, фактически оказалась "в середине, не было закончено строительство и отозваны специалисты" [15]. Глава АПТ сослался также на рекомендации китайской стороны заключить военный союз с Югославией и Румынией, но заявил, что Албания сразу же отказалась от этого плана. Судя по всему, обращение Ходжи к этнополитическому фактору преследовало цель убедить присутствующих в необходимости его использования в отношении возможного союзника в лице СФРЮ. Но он предупредил, что если кто-то (т.е. СФРЮ) будет "участвовать в китайских интригах против албанского народа, социалистической Албании", то "все албанцы повсюду как единое целое отвергнут их, и победоносно выступят против них" [15]. С целью подчеркнуть существующие для Албании угрозы Ходжа сослался на раскрытый в 1974 г. в вооруженных силах заговор (речь шла о так называемой "группе Ба-луку", бывшем в 1952 - 1974 гг. министром обороны), участники которого якобы стремились совершить государственный переворот [1. Vol. 67. F. 255]. При обсуждении дальнейших действий, связанных с вручением ноты правительства КНР, и, в первую очередь, с принятием решения об обнародовании факта получения ноты, чтобы "избежать кривотолков" (против чего была китайская сторона), Э. Ходжа упомянул о существовании неких писем покойного Мао Цзэдуна, в которых последний заявлял о планах изменения в будущем не только границ СССР, но также и европейских государств [15]. Однако эта тема не была развита, вероятнее всего, из-за опасения того, что в случае ее обнародования Албания могла столкнуться с серьезными проблемами в отношениях со своими соседями, так как являлась долгое время ближайшим союзником КНР и, таким образом, могла быть обвинена в том, что разделяла взгляды Пекина на перспективу изменения границ. Обмен китайской и албанской стороной официальными нотами 27 и 29 июля 1978 г., содержавшими детали двусторонних связей, подтверждал делавшиеся ранее рядом экспертов предположения о характере взаимоотношений между НСРА и КНР [16; 9. 2008. 20 X]. Ответ албанской стороны, опубликованный 30 июля 1978 г. в органе ЦК АПТ газете "Zeri i popullit", привлек особое внимание. Он содержал конкретные статистические данные и факты политических консультаций между Тираной и Пекином, ранее не доступные посторонним из-за строжайшей секретности. Само обнародование албанской стороной плана китайского руководства о расширении военного сотрудничества между НСРА, СФРЮ и Социалистической Республикой Румынией, который албанское руководство называло планом "оси Тирана - Белград - Бухарест", уже являлось подтверждением делавшихся ранее зарубежными аналитиками предположений относительно внешнеполитических устремлений Пекина в Балканском регионе и в Восточном блоке в целом. Эта тема серьезно беспокоила советское партийно-государственное руководство [17]. Достоянием гласности стали рекомендации Чжоу Эньлая о необходимости взять на вооружение партизанскую тактику и заключить военный союз с Юго-

славней и Румынией, которые могли выступить поставщиками вооружений для Албанской народной армии⁶.

В конце января - начале февраля 1979 г. в Албании проводились военные учения "Биза" (по названию горной вершины к востоку от Тираны). Их замысел заключался в отработке вооруженными силами (с привлечением резервистов) маневра в условиях горной местности в зимний период. Действия разворачивались на восточном стратегическом направлении по шоссейной трассе, горным перевалам в направлении к границе с югославской республикой Черногорией. Маневрирование принимавшей участие в учениях Первой бригады проходило в условиях высокогорья, при низких температурах и заснеженности при высоте снежного покрова от 60 сантиметров до одного метра. В ходе учений выяснилась полная неподготовленность как личного состава, так и технических транспортных средств, которые не были рассчитаны на подобные условия, в связи с чем для транспортировки военных грузов были использованы вьючные животные⁷. Как выяснилось позже, торопливость командного состава и стремление закончить учения быстрее, выполнив поставленную задачу, обусловливалась желанием возвращения в Тирану на планировавшийся матч футбольной команды "Динамо" с участием известного молодого футболиста Хаджи Балгьини [9. 2010. 29 IX].

Гибель не только военнослужащих срочной службы и кадровых офицеров, но и резервистов серьезно повлияла на морально-психологическое состояние бригады. Неудача учений, которые имели важное значение с точки зрения существовавших планов обороны на стратегическом восточном, "югославском", направлении рассматривались руководством АПТ и лично М. Шеху как полный провал. В этой связи он провел 7 февраля 1979 г. совещание с участием руководства вооруженных сил, а также высших партийных чиновников и потребовал уголовного наказания виновных в срыве учений [21]. Во многом подобные действия были продиктованы явными ошибками лично Шеху, участвовавшего в определении сроков и места проведения учений без учета погодных условий и степени технической подготовки войск, но нежелание признать свою ответственность за провал привели "второго человека" в руководстве НСРА к поиску виновных⁸, хотя уже позже он, выступая на заседании Военного совета 23 марта 1979 г., демонстративно не слагал с себя, как министра обороны, вины, и заявлял о том, что четыре его заместителя, а также Г. Чучи - заведующий военным отделом ЦК АПТ также разделяют ее с ним⁹.

Определенной попыткой компенсировать неудачу проводившихся на местности учений "Биза" стали командно-штабные учения в марте 1979 г. под кодовым названием "Цитадель" ("Keshtjella"), курировавшиеся X. Капо, но с участием в их планировании М. Шеху. Целью учений была отработка командным составом 6-й Оперативной группы, расквартированной в Тиране и являвшейся резервом Главного командования, действий на восточном стратегическом направлении (как и на учениях "Биза"), не допустив прорыва условного противника с последующим переходом в контрнаступление. Однако уже на начальном этапе их проведения выяснилось, что часть командного состава Оперативной группы была выведена за штат, хотя и принимала участие в командно-штабных учениях¹⁰. В соответствии с

⁶ См. анализ ноты руководства НСРА в адрес правительства КНР в [18].

⁷ См. интервью офицера и участника событий Б. Садикая в [19]. Расширенную версию воспоминаний см. в [20].

⁸ О личности М. Шеху и его роли в общественно-политической жизни Албании см. воспоминания заместителя министра обороны и участника этого заседания М. Садуши [22 - 23].

⁹ Документы по учениям "Биза", включая и материалы заседания 23 марта 1979 г., хранились в личном секретном архиве М. Шеху, а затем были переданы в Центральный военный архив Республики Албании в фонд "Разведка" (AQU. Fond i Zbulimit. Терёг sekret. Kutia 1. Dhoma 13) [9. 2010. 29 IX].

¹⁰ См. интервью с участником событий Б. Садикайем в [21. 2011. 3 III; 5 IV].

разработанной Шеху и Капо вводной, силы вторжения противника должны были составить в общей сложности 11 дивизий, из которых восемь могли быть авиадесантными. Такой замысел вызвал резкую критику Э. Ходжи, исключавшего возможность одновременного десантирования 80 тыс. человек с техникой в условиях специфичного географического рельефа Албании. После обсуждений и уточнений выяснилось, что Генеральный штаб, предоставивший эти цифры, исходил из эшелонированной организации вторжения в НСРА и оценивал общую численность войск противника в 80- ПО тыс. человек с наземной техникой и силами ВВС [1. Vol. 70. F. 212].

Серьезность произошедшего провала учений "Биза" была подтверждена на заседании Совета обороны, проходившем под председательством Э. Ходжи 23 марта 1979 г., т.е. более чем через месяц после окончания учений. В достаточно жесткой и не допускавшей возражений форме глава АПТ обвинил Б. Юсуфи - одного из высокопоставленных военных, командующего противоздушной обороны - в срыве учений и приверженности "теории скольжения"¹¹. Крайне недоволен был Ходжа и привлечением на учения резервистов из сельской местности, а не городских жителей, что было связано, судя по всему, с нежелательными для престижа первого секретаря последствиями распространения среди сельского населения сведений о большом числе жертв во время учений и проявления организованного недовольства. Локализовать возможные проявления протеста и контролировать ситуацию в городе было для режима намного легче, чем в сельской местности. Более того, Ходжа заявил о том, что на проходивших учениях Шеху вел себя не как министр обороны, а как командир бригады, и назвал это серьезной ошибкой. В ответном выступлении Шеху постарался защитить Юсуфи и не допустить его немедленного отчисления из армии, что, вероятно, было связано уже с опасениями за свои собственные позиции, включая и престиж среди командного состава армии. Однако как командир бригады, так и комиссар, а также ряд офицеров были смещены со своих постов [24].

В соответствии с принятыми на заседании Совета обороны решениями была отмечена слабость организации учений и ставилась задача их критического анализа. Одновременно говорилось о необходимости продолжения углубленного изучения военной доктрины "искусства народной войны", тактики и стратегии боевых действий противника, усиления идеологической работы в вооруженных силах и подготовки командных кадров, а также обеспечения подготовки резерва Главного командования и привлечении к военным учениям Добровольческих сил самообороны¹². Буквально через неделю после прошедшего 23 марта 1979 г. заседания Совета обороны в секретариате ЦК АПТ по инициативе Ходжи состоялось совещание по теме с достаточно символичным и объяснявшим вектор общественно-политического развития страны названием: "Воинскую дисциплину - в гражданскую жизнь". Помимо общеполитических заявлений, прозвучавших во время обсуждения, Ходжа потребовал обеспечить взаимодействие вооруженных сил с Добровольческими силами самообороны и усилить военную подготовку населения [1. Vol. 70. F. 200, 203].

Доклад о результатах других учений - "Цитадель" - 3 апреля 1979 г. на заседании Секретариата ЦК АПТ в присутствии Э. Ходжи уже делал X. Капо, кото-

¹¹ "Теория скольжения" (Teoria e rreshqitjes) - концепция, выдвигавшаяся бывшим министром обороны Б. Балуку и группой военных экспертов из Министерства обороны НСРА в начале 1970-х годов. Из-за невозможности официального признания в военной доктрине термина "отступления" был использован термин "скольжение". Суть теории заключалась в тактическом маневре отхода от границ Албании вглубь, где в горной местности создавались опорные базы сопротивления.

¹² Секретный документ Совета обороны НСРА стенограммы заседания с указанием места хранения (AQU. Fond i Zbulimit. Teper sekret. Kutia 1. Dhoma 13) см. в [9. 2010. 29 IX]; текст постановления в [9. 2010. 5 X].

рый был ответственным за их проведение. Положительная оценка главой АПТ прошедших учений соседствовала в его выступлении с рядом положений, явно рассчитанных на их публичное оглашение как для внутренней, так и внешней аудитории. Так, в частности, Э. Ходжа заявил о том, что "для каждого в нашей стране, для армии, для народа, и, прежде всего, для партии, должно быть ясно, что в случае нападения, мы будем воевать на территории своей страны... Для нашего народа, наших вооруженных сил, партийного руководства необходимо иметь четкую концепцию реализации нашего военного искусства народной войны в пределах границ Албании" [1. Vol. 70. F. 209]. Отмечая своеобразие военной доктрины, суть которой заключалась в организации сопротивления агрессору на территории страны с возможным расчетом на долговременный характер борьбы, глава АПТ подчеркивал небольшой размер территории Албании, малочисленность ее населения и вооруженных сил, а также особенность ландшафта, не позволявшего вести "классические" боевые действия. Это обусловливало необходимость хорошей подготовки вооруженных сил и Добровольческих сил самообороны [1. Vol. 70. F. 210]. В то же время, вновь, как воспоминание о прошедших неудачных учениях "Бриза", но без упоминания их названия, Ходжа достаточно резко отозвался о подготовке проводимых учений в целом и, в частности, степени готовности Первой бригады - именно той, которая оказалась в тяжелых условиях во время учений "Бриза".

На фоне активизации военных учений ситуация в Югославии была для Ходжи одним из важных вопросов его внешней и оборонной политики. В контактах с государствами Восточного блока, с которыми Тирана поддерживала отношения, албанская сторона ориентировалась только на двусторонние связи и отказывалась от признания их коллективных шагов на международной арене, исходя из того, что они не являются самостоятельными странами, а подчиняются СССР. Попытка восточногерманской стороны передать текст заключительного коммюнике, принятого Комитетом министров иностранных дел стран-членов ОВД на состоявшемся 5 - 6 декабря 1979 г. в Берлине заседании, поверенному в делах НСРА в ГДР встретила, как отмечало посольство Румынии в специальной депеше в МИД СРР, его отказ. В частной беседе он заявил о позиции его страны, суть которой заключалась в "необходимости отказа от существования блоков, выводе всех войск, всеобщем разоружении и немедленном осуждении агрессивных планов НАТО" [25. Р. 591]. Советское вмешательство во внутриафганские дела в конце 1979 г. и участие Москвы на стороне одной из противоборствовавших фракций местной коммунистической партии, усилило резкую критику Тираной действий СССР, внешнеполитический курс которого и ранее характеризовался как социал-империалистический. Для Э. Ходжи ввод советских войск в Афганистан был схожим с аналогичными действиями Кремля в Чехословакии в августе 1968 г. и свидетельствовал о готовности советской стороны прибегнуть при необходимости к использованию военной силы и интервенции уже в Балканском регионе. Одной из целей подобных действий могла выступать, по мнению Ходжи, Югославия. Подводя итоги 1979 г. и прогнозируя революционные события в мире, глава АПТ отмечал, что "с помощью интервенции в Афганистан [СССР] реализует стратегические планы империалистической войны с тем, чтобы иметь стратегические позиции в этих странах, особенно для того, чтобы расширить свое империалистическое господство в сердце Азии и на Среднем Востоке" [26. F. 1040].

Болезнь в конце 1979 г. - начале 1980 г. главы СФРЮ Й. Броз Тито и серьезность, с которой отнеслись югославские средства информации к этому, стали для Ходжи подтверждением давно существовавших у него прогнозов относительно судьбы Югославии после ухода ее основателя с политической сцены. Обстановка возможного хаоса и межнациональных конфликтов, а также высокая вероятность прямого или косвенного вмешательства во внутриюгославские дела

как двух сверхдержав, так и возглавлявшихся ими военно-политических блоков рассматривались в руководстве Албании и, прежде всего, Э. Ходжей и М. Шеху как аргумент в пользу необходимости подготовки к предстоявшим событиям в военном плане. 13 января 1980 г. в обстановке строгой секретности состоялась беседа Э. Ходжи, М. Шеху и В. Лакая. На ней глава АПТ и премьер-министр поставили перед Лакаем задачу в течение 45 дней, т.е. к концу февраля, с привлечением заместителя министра обороны М. Садуши разработать план возможной широкомасштабной военной операции по "освобождению Косово". Срочность и абсолютная секретность этого задания были обусловлены тем, что руководство Албании ожидало скорой кончины Тито и следовавшего за ней возможного начала внутриюгославского кризиса, в ходе которого будут созданы условия для реализации плана под названием операция "Прорыв" (operacioni "Shperthimi")¹³. Впервые о существовании плана операции "Прорыв" стало известно из публикации бывшего начальника Генерального штаба Албанской народной армии (AHA) В. Лакая в 2006 г. [9. 2006. 2 II]. Следующая публикация была сделана в том же году [27]. В 2010 г. В. Лакай повторил информацию об операции в интервью албанской газете "Shekulli" ("Век") [9. 2010. 22 II]. Однако в книгах, относящихся к 2006 г., бывший начальник Генерального штаба не упоминал об операции "Прорыв" [28]. До сих пор факт существования этого плана не был опровергнут или подтвержден документально. Однако есть основания считать, что подобная операция могла разрабатываться на случай непредвиденного развития ситуации в СФРЮ. Более того, ряд исследователей обращает внимание на отказ Тираны в 1975 г. подписать Заключительный акт Хельсинского совещания, в котором государства-участники соглашения брали на себя обязательства соблюдать принцип нерушимости послевоенных (1945 г.) границ. Э. Ходжа аргументировал свой отказ принять участие в Хельсинском процессе идеологическими соображениями, однако, некоторые исследователи считают, что он пошел на такой шаг, не желая признавать границы с СФРЮ и, в частности, факт пребывания Косово в составе Югославии [29. Р. 37]. В зарубежной историографии одно из немногочисленных упоминаний об операции "Прорыв" относится к 2008 г. [30. S. 298 - 299].

Реализации плана могли серьезно помешать позиции НАТО и ОВД. Частью операции, подготовка которой велась с учетом вьетнамского опыта партизанской войны и с привлечением срочно закупленного в Австрии картографического материала, так как в Генштабе и Институте картографии не было даже новейших мелкомасштабных географических и бланковых карт, были возможные действия в направлении Македонии и Черногории, где имелось компактное албанское население. Одновременно создавалась топографическая карта расселения албанского населения СФРЮ, которое могло стать серьезной силой, в случае перехода боевых действий в фазу партизанской войны или диверсионной деятельности.

На этой же встрече, 13 января 1980 г., Ходжа сделал, как сообщал 2 февраля 2006 г. в интервью Лакай, заявление о существовании неких гарантий со стороны ОВД [9. 2006. 2 II]. Однако этот вопрос до сих пор продолжает оставаться наименее изученным. Недоступность многих албанских и советских документов из архивов военных ведомств и высших государственно-партийных органов, относящихся к тому периоду, не позволяют сделать определенных выводов. Более того, в том же интервью, со ссылкой на сохранившиеся у него записи, Лакай заявлял о некой встрече, на которой он и Шеху якобы вели переговоры с маршалом В. Куликовым - первым заместителем министра обороны и главнокомандующим Объединенными вооруженными силами ОВД о том, что СССР и возглавлявшийся им блок согласится на албанское вторжение в Косово и его присоединение к НСРА,

¹³ Само название в переводе с албанского языка означает взрыв, вспышку, прорыв. В ряде газетных публикаций ошибочно указывается 1981 г, как время работы над планом.

но взамен, Албания должна была вернуться в ОВД. Лакай не сообщает ни точной даты этой встречи, ни места, где она проводилась. Сам факт подобных "консультаций" по многим объективным причинам выглядит как мистификация, имея в виду позицию Ходжи и Шеху в отношении СССР и ОВД. Без изучения документов из архивов двух стран - Албании и России не возможно верифицировать эти заявления бывшего начальника Генерального штаба AHA, которые выглядят на данный момент сенсационно.

Спустя два дня после состоявшейся 13 января секретной встречи, т.е. 15 января 1980 г., глава АПТ подготовил тезисы для редакционной статьи в центральном партийном органе газете "Zeri i popullit". Она была опубликована 19 января 1979 г. под заголовком "Советско-болгарские шантаж и угрозы не пройдут на Балканах". В этом материале Болгария обвинялась в том, что превратилась в инструмент советской политики на Балканах и фактически оказывает содействие СССР в "запугивании народов Югославии". В статье "народы братской Югославии" призывались к бдительности, к борьбе "против агентов советского империализма, усташей, великосербских [шовинистов] внутри и за пределами" страны. При этом в статье отмечалась борьба албанцев за "свободу и независимость" [31. F. 11].

Как по сути, так и по форме этот материал отражал образ мыслей автора и прогнозируемого им сценария "силового" развития ситуации. Во-первых, албанская сторона изначально в данном контексте представлялась как выступавшая с вполне конкретных и определенных позиций в обстановке, когда на политической арене могли начать активно действовать хорватские и сербские националисты. Во-вторых, предполагалось, что СССР и Болгария используют влияние для прихода к власти ориентированных на него политических деятелей [31. F. 11 - 12]. В свою очередь, что было отмечено и болгарским послом в Белграде Р. Николовым, югославское руководство положительно оценило опубликованную 19 января 1980 г. передовицу в органе ЦК АПТ. Это подчеркивалось во время встречи 26 февраля 1980 г. председателя Союзного исполнительного вече СФРЮ В. Джурановича с посланником НСРА С. Плакой. Высокопоставленный югославский собеседник поддержал основные положения статьи об оккупации Афганистана советскими войсками, а также характеристику албанской стороной Болгарии как "орудия СССР на службе его агрессивной политики против народов Албании, Югославии и Греции" [32. С. 168].

В первой половине февраля 1980 г., когда Тито находился в крайне тяжелом состоянии после прошедшей операции, Ходжа пришел к выводу о том, что СССР не будет использовать вооруженные силы против Югославии, пытаясь ее оккупировать. Действия Москвы должны были заключаться, по сценарию главы АПТ, в том, чтобы на первом этапе использовать рычаги влияния и давления на Белград, а затем, на втором этапе - изолировать проамериканский клан и добиться прихода к власти просоветски (у Ходжи - прорусски) настроенных руководителей СФРЮ [31. F. 47]. Со своей стороны США и Запад также постараются оказать влияние на ситуацию в стране и, таким образом, вопрос о доминировании в Югославии иностранных сил продолжал оставаться открытым с точки зрения Э. Ходжи. Однако в перспективе обстановка в СФРЮ должна была зависеть, по прогнозу первого секретаря АПТ, от того, насколько глубоко могли обострится противоречия между республиками и народами страны. Конфликтный по своему характеру сценарий заключался в попытках Сербии достичь господствующих позиций в федерации, в то время как Хорватия стремилась бы добиться аналогичного статуса, что породило бы серьезные противоречия между ними. В свою очередь, словенцы бы поддержали хорватов, точно также как это могла сделать и Воеводина, а Черногория выступила бы за объединение с Сербией. В сложившейся ситуации, как считал Ходжа, "албанцы, со своей стороны, будут бороться за освобождение, и Македония окажется под преобладающим влиянием болгаро-советской пропаган-

ды и будет склонна поддерживать сербский клан" [31. F. 49]. На фоне подобного сценария достаточно симптоматичным, что отмечалось и Ходжей, была демонстрация Белградом желания улучшить отношения с Тираной [31. F. 79]. Глава АПТ воспринял это как ответный шаг на выраженную в редакционной статье "Zeri i popullit" солидарность с СФРЮ и готовность поддержать в военном отношении Югославию, в случае нападения на нее СССР и Варшавского пакта [33].

Подготовка операции "Прорыв", проходившая в тайне на фоне ожидания албанским партийно-государственным руководством изменений в связи с уходом Тито с политической сцены, продолжалась вплоть до апреля 1980 г. [9. 2006. 2 II]. В соответствии с планом операции в ней должны были участвовать 22 пехотные бригады, 12 штурмовых бригад, шесть танковых бригад, семь артиллерийских бригад, шесть полков с противотанковым вооружением, 12 полков ПВО, две инженерные бригады, десять разведывательных батальонов, три авиационных полка фронтовых бомбардировщиков, три военных госпиталя, два ветеринарных госпиталя, три армейских центра управления с общей численностью 200 - 220 тыс. человек. 65% сил и средств предназначалось для действий на "косовском фронте", а 35% - на македонском и черногорском направлениях. На косовском направлении предполагалось, что силы вторжения должны были насчитывать 30 тыс. человек на первом этапе и на втором достигнуть 150 тыс. человек. На македонском направлении и черногорском на первом этапе силы вторжения составили бы соответственно шесть тыс. и четыре тыс. человек, а на втором -дойти до 16 тыс. человек. Затем предстояло использовать резерв Главного командования [9. 2006. 2 II].

Фактически в боевых действиях предполагалось использовать все имеющиеся в распоряжении Главного командования силы и средства, включая резервы. Это превращало операцию в полномасштабную войну, в которой Албания не должна была проиграть ни при каких условиях, так как подобный исход мог привести не только к крушению режима, но и потере государственности. НСРА обладала исключительно ограниченными людскими и материально-техническими возможностями к началу 80-х годов XX в. По разным оценкам ее сухопутные силы составляли 40-43 тыс. человек, из которых ровно половину - призывной контингент при 100 тыс. резервистов. На вооружении армии в подавляющем числе состояла техника модельного ряда середины - конца 50-х годов, а в ряде случаев и 40-х годов XX. Примечательным фактом было соотношение танкового парка и БТРов, которые выполняют важную роль в транспортировке живой силы и обеспечивают оперативные возможности передвижения подразделений. Так, в частности, AHA обладала к началу 80-х годов XX в. около 722 танков Т-59, 138 танков Т-34/85, 40 самоходными установками СУ-100 (класса истребителей танков) и восьмью единицами самоходных артиллерийских противотанковых установок СУ-76 (на базе танка Т-70), 20 тягачами на базе танка Т-60 и до 300 единиц БТРов различных модификаций¹⁴. Упор на "танковую составляющую" механизированных подразделений и явный дефицит транспортной бронетехники свидетельствовал о ставке на использование обычной грузовой техники. Особенности ландшафта Албании и прилегавших сопредельных территорий, в частности Косово, в отношении которого и планировалась операция, не позволяли массированно использовать бронетехнику В то же время, AHA обладала достаточным количеством противотанкового оружия, артиллерией, включая зенитные орудия.

Военно-воздушные силы НСРА насчитывали около 100 боевых самолетов, из которых подавляющее количество было представлено произведенными в КНР копиями советских МиГ-15 (китайский аналог F-2) - 20 единиц, Миг-17 (китайский вариант F-4) - 30, МиГ-19 (китайский образец F-6) - 30 единиц и МиГ-21 (китай-

¹⁴ Собственная информация автора. К сожалению, сведения о вооруженных силах НСРА, публиковавшиеся в те годы, не точны. См, например [34. Р. 34].

ский аналог F-7). Пекин осуществлял поставки этой техники албанской стороне, но при этом Тирана передала Китаю имевшиеся советские самолеты, заменив их на произведенные в КНР аналоги. Вертолетный парк и вспомогательная авиация AHA были сформированы из числа образцов советской техники в ограниченном количестве, не предполагавшем наступательные военные действия.

В случае военного конфликта с СФРЮ соотношение сил и средств было явно не в пользу албанской стороны, которая могла рассчитывать только на обстановку внутриполитического конфликта (включая его военный аспект) в Югославии, способствовавшего дезинтеграции Югославской народной армии (ЮНА), и на повстанческо-диверсионную активность вооруженных групп албанского населения в Косово, Македонии и Черногории. К началу 80-х годов XX в. СФРЮ обладала армией в 190 тыс. человек при 2 - 2,5 млн. резервистов. Сухопутные силы располагали 1500 танками Т-34, Т-54 и Т-55 советского производства, более 650 танками М-4 Sherman американского производства, а также некоторым числом плавающих танков ПТ-76. Помимо этого ЮНА имела большое количество БТРов и БМП как советских, так и собственно югославских образцов. Высокая степень оснащенности артиллерией, включая противотанковую, позволяли югославским вооруженным силам противостоять массированному танковому прорыву.

Не менее важной составляющей оборонительного потенциала в случае нападения на Югославию были военно-воздушные силы, насчитывавшие более 340 единиц боевых машин, представленных как югославскими образцами -"Soko J-20 Kraguj" ("Перепелятник"), "Soko G-2 Galeb" ("Чайка") и советскими МиГ-21 различных модификаций. Вспомогательная авиация также состояла из югославских и советских образцов, а также включала машины (вертолеты) французского и американского производства [34. Р. 38].

В случае полномасштабного албано-югославского военного конфликта югославы могли задействовать свои ВМС, которые также превосходили по количественным и качественным характеристикам албанские военно-морские силы.

Как соотношение средств и сил, так и уровень подготовки вооруженных сил СФРЮ по отношению к вооруженным силам НСРА при всей секретности количественных данных свидетельствовали о явных преимуществах югославской стороны. Это понимали планировавшие операцию Лакай и Садуши. Параллельно с ее разработкой проводились и военные учения "Shebeniku-80" [21. 2008. 16 VII], повторявшие во многом предыдущие под названием "Виза", но с учетом планирования операции "Прорыв", а также отвлекающие от широкомасштабных маневров перемещения албанских вооруженных сил на юге страны. При планировании учений "Shebeniku-80" M. Шеху имел в виду, что они могли быть использованы как непосредственная подготовка к вторжению в Косово, и перерасти в реальную военную операцию [9. 2010. 22 II]. После передачи подготовленных материалов в руки Э. Ходжи и ознакомления с ними членов Политбюро ЦК АПТ, они оказались вновь у главы Албании, который неожиданно для их авторов приказал уничтожить (сжечь) их. В свою очередь, М. Шеху заявил Лакаю, что необходимо сохранить документы в сейфе начальника Генерального штаба [9. 2010. 24 II]. Однако в действительности эти материалы были взяты им самим и находились в его личном сейфе¹⁵, откуда они затем неоднократно перемещались, и до сих пор остается неизвестно, где они находятся после 1992 г. [9. 2010. 24 II]. Однако тогда, весной 1980 г. Шеху произнес запомнившуюся надолго Лакаю многозначительную по смыслу фразу: "Придешь и плюнешь на мою могилу, если не наступит день, когда тебе понадобится этот документ!" [9. 2010. 24 II].

Отказ Э. Ходжи от выполнения плана был, вероятнее всего, связан с тем, что развитие ситуации в соседней Югославии не соответствовало так называемому

¹⁵ О том, что документ находился в сейфе М. Шеху и был обнаружен после его самоубийства 17 декабря 1981 г. см. в [35].

силовому сценарию, ожидавшемуся главой АПТ, и поэтому Тирана не имела причин для военного вмешательства. Фронтальное столкновение с Югославией могло перерасти в полномасштабную войну, и Ходжа понимал, что у него нет шансов на молниеносную победу. Существовала реальная перспектива превращения подобного конфликта в долго длящиеся боевые действия, сочетавшие партизанскую войну с операциями регулярных войск при явном превосходстве потенциала СФРЮ и сопровождавшиеся обвинениями в адрес Албании в развязывании войны в стратегически важном для Запада и Востока регионе. Немаловажное влияние на решение главы АПТ имела в целом складывавшаяся ситуация на Балканах и Средиземноморье, где усиливалась конфронтация между Западным и Восточным блоком после советского вторжения в Афганистан. Однако сама идея возможной военной операции СССР и его союзников в отношении Югославии была настолько широко распространена в руководстве НСРА, что проявилась даже во время разговора 15 марта 1980 г. албанского посланника в Белграде С. Плака с болгарским коллегой посланником Р. Николовым. Албанский дипломат спросил болгарского собеседника, хотя и в шуточной форме, о том, когда Болгария собирается напасть на Югославию. В ответ на это и с явной иронией Николов заявил, что София отказалась от таких планов, так как узнала о готовности Албании оказать поддержку СФРЮ и "будет ее защищать" [32. С. 170].

Достаточно симптоматичным на фоне отношения Э. Ходжи к плану операции "Прорыв" стали изменения, произошедшие в руководстве вооруженных сил. 26 апреля 1980 г. министром обороны стал министр внутренних дел НСРА К. Хаз-биу, который контролировал разведку и контрразведку, структурно входившую в состав МВД. М. Шеху, как отмечалось в официальном сообщении, предстояло сконцентрироваться на выполнении обязанностей премьер-министра, а на должность главы МВД назначался глава Управления государственной безопасности (Сигурими) Фечор Шеху.

На протяжении весны-осени 1980 г. усилилась подготовка к возможным событиям в Югославии и особенно в Косово, в вооруженных силах Албании и разведывательных организациях МВД - Управлении государственной безопасности и Министерства обороны - Управлении разведки. Была реорганизована стратегическая разведка, которая ориентировалась на получение сведений о военно-политической ситуации в Косово. Степень осведомленности албанской стороны о положении на приграничных территориях была столь высока, что она располагала сведениями не только о дислокации воинских подразделений, сил и средств МВД СФРЮ и сил специального назначения, но и имела установочные данные на командиров подразделений ЮНА и сил МВД среднего и нижнего звена. На одном из секретных совещаний, состоявшемся летом 1980 г. в населенном пункте Шиштевец (Шиштавец), и находящемся на расстоянии чуть более полукилометра от границы с Косовым, министру обороны НСРА К. Хазбиу были продемонстрированы эти материалы, подробность которых вызвала у него удивление [36]. В то же время, на проходивших в течение весны-осени 1980 г. заседаниях Военного совета и во время встреч Э. Ходжи с руководством Министерства обороны вопросы подготовки и проведения каких-либо военных операций в отношении соседней СФРЮ не поднимались, но постоянно подчеркивалась возможность наступления внутриполитического кризиса в Югославии, чем аргументировалась необходимость укрепления вооруженных сил. Оборонные возможности НСРА к концу 1980 г. свидетельствовали о наличии серьезных проблем как в военно-техническом оснащении вооруженных сил, так и в их подготовке. Кризис в СФРЮ, переходящий в полномасштабный внутриполитический конфликт с участием внешних сил после ухода И. Броз Тито, как прогнозировал Э. Ходжа, так же в 1980 г. еще не наступил. Однако ожидание "югославских событий" сохранялось у главы АПТ.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. HoxhaE. Vepra. Tirane, 1988. Vol. 59. Nendor 1976. Vol. 62. Dhjetor 1977 -mars 1978; 1989. Vol. 67. Qershor - gusht 1978; 1990. Vol. 70. Mars - prill 1979.

2. More Instructions From the Centre. Top Secret Files on KGB Global Operations, 1975 - 1985 // Intelligence and National security. 1992. Vol. 7. N 1.

3. Konkluzione nga mbledhja e Plenumit te" 12-te te KQ te PPSH "МЫ masat per persosjen e metejshme te pergatitjes e te gatishmerise luftarake te ushtrise dhe forcave vullnetare te vetembrojtjes popullore". 1 korrik 1971 // Dokumente kryesore te Partise se Punes te Shqiperise. Tirane, 1978. Vol. VI (1971 1975).

4. Numri dy i Partise kritikoi shefin e Shtabit te Pergjithshem te Ushtrise para ofiecreve madhore ne stervitjen e Lushnjes. 11.11.2009 // Agjencioni FLO ART-PRESS -http://floart-press.blogspot. com/2009/11 /numri-dy-i-partise-kritikoi-shefin-e.html

5. Popoc/AEvertetae 11 Marsit 1981 //Klan. 2011. 28 III.

6. Shteti shqiptar nuk i organizoi demonstratat e vitit 81. 29. 3. 2011 // LaimMaqedoni - http://lajmpress. com/intervista/8402.html

7. Baruti V., Sanjollasi H. Arti yne ushtarak popullor ne procesin mesimor-edukativ: ne lenden e historise dhe gjeografise se Shqiperise. Tirane, 1978.

8. E marte, 13 qershor 1978. Problemi i popullsise shqiptare qe banon ne Jugosllavi // Hoxha E. Ditar per ceshtje nderkombetare (Janar 1978 - Qershor 1978). Tirane, 1984. Vol. 10.

9. Shekulli.

10. Stankovic S. Yugoslav Congress: Tito, The Army, The Party: Differences with Moscow. 23. 6. 1978. Radio Free Europe research. RAD Background Report/136. P. 1. BOX-FOLDER-REPORT: 83 - 2 - 301 // http://www.osaarchivum.Org/files/holdings/300/8/3/pdf/83 - 2 - 301 .pdf

11. Stankovic S. Yugoslav Attitude Toward the Chinese-Albanian Split. 19.7.1978. Radio Free Europe research. BOX-FOLDER-REPORT: 83 - 2 - 243. P. 2. BOX-FOLDER-REPORT: 83 - 2 - 243 // http:// www.osaarchivum.org/files/holdings/300/8/3/pdf/l 16 - 4 - 279.pdf

12. http://engjellshehu.blogspot.com/2006/06/inspektimi-mehmet-shehu-rrinte-si-mbi.html

13. Durres, e enjte, 13 korrik 1978. Le te hapim defteret!// Hoxha E. Ditar per ceshtje nderkombetare (Korrik 1978-Dhjetor 1978). Tirane, 1984. Vol. 11.

14. Bashkimi. 1978. 10 VII.

15. Mbledhja sekrete e Byrose dhe fjala e Enverit pas prishjes me Kinen. 11.7. 1978 // http://www. forumishqiptar.com/showthread.php?t=42634

16. Leter e KQ te PPSH dhe e qeverise se RPSSH drejtuar KQ te PK te Kines dhe qeverise kineze 29 korrik 1978 // Dokumente kryesore te Partise se Punes te Shqiperise. Vol. 7. 1976 - 1980.Tirane, 1982.

17. Улунян Ар. Миф "Новой Малой Антанты". К истории появления одной концепции (60-е гг. XX в.) // Европейские сравнительно-исторические исследования. История и сообщества. М., 2010. Вып. 3.

18. Andelman D. Same players, New Sides In Age-Old Balkan Game // The New York Times. 1978. 6 VIII; Zanga L. The Albanian Allegation Concerning China's Intentions In The Balkans. 1.8.1978. Radio Free Europe research. BOX-FOLDER-REPORT: 13 - 5 - 85 // http://www.osaarchivum.org/files/ holdings/300/8/3/pdf/13 - 5 - 85.pdf

19. Panorama. 2004. 9X1.

20. Sadikaj B. Deshmoj kohen time. Kujtime. Tirane, 2010.

21. Gazeta Telegraf. 2011. 17 III.

22. Sadushi M. Mehmet Shehu sic e kam njohur: kujtime. Tirane, 2008.

23. Shehu D. Mehmet Shehu, im vella. Kujtime, fakte, dokumente. Tirane, 2008.

24. Tirana Observe. 2007. 3 X.

25. Documente Diplomatice Romane. Seria a Ill-a. Romania si tratatul de la Varovia. Conferintele mini§trilor Afacerilor Externe si ale adjunctilor lor (1966 - 1991). Bucure§ti, 2009.

26. E hene, 31 dhjetor 1979. Viti 1979 mbyllet me situata revolucionare // Hoxha E. Ditar per ceshtje nderkombetare (1979). Tirane, 1985. Vol. 12.

27. Molla Y. Plani sekret per Kosoven dhe histori te tjera. Tirane, 2006.

28. Llakaj V. Nen diellin e atdhetarizmit. Tirane, 2006; Llakaj V. Tete vjet ne krye te Shtabit te Pergjithshem te Ushtrise. Tirane, 2006.

29. Zoto E. L'internazionalizzazione della questione politica del Kosovo. Tesi di laurea in Relazioni Internazionali. Scuola di Applicazione e Instituto di Studi Militari delPEsercito. Universita degli Studi di Torino. Torino, 2006 - 2007.

30. Schmitt O. Kosovo - Kurze Geschichte einer zentralbalkanischen Landschaft. Wien, 2008.

31. HoxhaE. Ditar per ceshtje nderkombetare (1980 - 1981). Tirane, 1985. Vol. 13.

32. Николов Р. Диштомация на четири очи. Из дневника на един български посланник в Югославия. София, 1995.

33. Zen i popullit. 1980. 191.

34. The Military Balance, 1979 - 1980. Institute for Strategic Studies. London, 1979. P. 34.

35. Panorama. 2011. 29 VII.

36. Gazeta Shqip. 2010. 1 IV.

Permanent link to this publication: