Но не столько она меня греет, сколько дружба людей и любовь Шел первый час ночи, пора бы уж и на покой, но по телевизору начали передавать обобщенный репортаж с войны на Кавказе, и мы снова уткнулись в светящийся экран. Рвались снаряды во фруктовых садах, вчера еще стройные и гордые кипарисы жалко клонились к дороге полуобгоревшими ветвями, и черный-черный дым, гонимый ветром, волнами плыл к предгорью, к видневшемуся там селению. Страшно и неприятно было смо1реть на все это, а тут еще через каждую минуту, видимо, для эффекта, появлялся в кадре один и тот же молодой боевик с озверелым лицом и с колена, не целясь, палил из автомата длинными очередями... - Выключи эту шарманку к чертовой матери! - не выдержал Александр Иванович, мой фронтовой друг и земляк, приехавший в Москву по своим делам. - Так только фрицы стреляли в сорок первом... Победой были опьянены и шнапсом... На ходу, от пуза палили из шмайсеров, нас запугивали... Эх, куда мы катимся? Что случилось с нами? Откуда такая злоба взялась? - Да ты успокойся, Саша! Ложись-ка лучше спать. Я тебя сейчас буркой укрою, а то холодновато, окна мы еще не заклеивали. Хорошая бурка, на сырой земле спи и не простудишься. Кайсын Кулиев мне подарил... - Кайсын Кулиев? Читал, доводилось. И по радио много раз слышал. Стихи умные, за душу берут. Значит, греет Кайсынова бурка? - Не столько, Саша, бурка греет, как дружба его и любовь... Он все нации своей поэзией сплачивал, настоящим трибуном был. Вот послушай его стихи про кавказский кинжал, они как будто сегодня написаны: То был ты славен, то ничтожен В зависимости от того, Кто вырывал тебя из ножен И убивал тобой кого... В эту ночь мы с Сашей так почти и не сомкнули глаз. Национальная рознь, кипящая во многих уже точках, волновала нас и настораживала. Рассказал я, конечно, и о бурке Кайсына, о дорогом для меня подарке... Произошло это лет пятнадцать назад, глубокой осенью. Российские писатели собрались тогда в городе Грозном на свой форум, посвященный дружбе народов, единению ... Читать далее