М., 1999. 256 С.

Есть русская пословица: "Обещанного три года ждут". Эта судьба и постигла книгу А. Арсеньева, если иметь в виду появление печатных откликов на нее. По правде говоря, я не собирался браться за перо, будучи осведомленным о широких научных связях автора. И тем не менее решение отрецензировать книгу было вызвано у меня тремя причинами. Во-первых, книга полезна не только отечественным "югославистам", занимающимся проблематикой русской эмиграции в Югославии, но и исследователям ее общественной и политической мысли в общемировом контексте, а также историкам культуры. Во- вторых, речь идет о моей личной признательности А. Арсеньеву, труды которого, особенно в части биографий изгнанников, я основательно использовал в своих "студиях". В-третьих, предлагаемый А. Арсеньевым "очерк", в сущности, представляет собой отличную работу, редкостный труд русского краеведа в далеком Новом Саду (так автор называет г. Нови-Сад), где осело значительное количество покинувших Родину наших соотечественников.

Особая ценность книги заключается еще и в том, что ее писал русский человек, помнящий и любящий Россию, ее детей, бежавших, как им думалось, с родной земли "на время.". С.М. Соловьев, находясь на смертном одре, произнес, что история - это искупление. Слово трудное, скрывающее за собой и в себе множество понятий в зависимости от ситуации, чувства, веры. Думается, что представляемая монография тоже своеобразное искупление, возвращение долга памяти новосадским русским, тому времени, в которое они жили.

В любом исследовании на тему русской эмиграции в Югославии подчеркивается радушный прием, оказанный ее жителями изгнанникам. Но не везде прочтешь строки, повествующие о трудностях, интригах и прочих "неприятностях" вхождения в новую, хотя и братскую, среду. А. Арсеньев не стремится выстраивать свой текст по принципу: плохое забывается, хорошее остается. Для него важно показать всю гамму бытия с ее радостями и горестями, хотя вторых было несравненно меньше в Нови-Саде, чье название для русских, бежавших от большевистских кошмаров, обретало буквальное значение - Новый Сад.

Будучи своеобразным сколком с русского общества, эмиграция по своему социальному, имущественному, культурному, политическому составу была чрезвычайно пестрой. Хотя тут же необходимо сказать, что для Югославии она была прежде всего "профессорской". Еще живы те, кого учили русские специалисты.

Россия была так богата на таланты, что ее "мастеров" можно было встретить в любой стране русского рассеяния, особенно представителей богемы. Так, культура той же сербской провинции, подчеркивает автор, "проходила под знаком русского искусства".

На страницах книги, наряду с примелькавшимся перечнем "перелетных птиц", которых почти каждый автор старается "привязать" к исследуемой им стране, есть такие имена как, например, артист и постановщик Александр Александрович Верещагин, педагог Новосадского среднего музыкального училища, выпускница Киевской консерватории Ольга Константиновна Молчанова, чья деятельность теснейшим образом была вплетена в культуру принявшей их страны. Исследователь театрального и музыкального искусства, благодаря разысканиям автора, найдет в книге много нового, ранее неизвестного.

Конечно, тема искусства - благодарная и традиционная почва для историков русского зарубежья; гораздо сложнее обстоит дело с людьми иных профессий и занятий. И первенство здесь принадлежит именно русским краеведам, жившим или живущим в Мельбурне, Париже, Праге, Бизерте, Харбине, к числу коих относится и А. Арсеньев, старания которого нацелены на воссоздание целостной картины профессиональных судеб русских в структуре городской жизни Нови-Сада. Скрупулезность автора позволяет увидеть наших соотечественников и их вклад в самые различные сферы занятости. Представленный срез присутствия русских на городском уровне может служить основой для совершенно нового исследования, связанного с сопоставительно- страноведческим анализом вхождения беженцев в другие культуры.

стр. 115

Читатель встретит в книге и картины будней эмигрантского быта, этого вечного феномена человеческого общежития, который всегда будет любопытен для исследователя времени - историка, социолога, культуролога. Наряду с повседневностью чувств, забот, надежд в тексте "всплывают" необычные и трогательные сюжеты, например, переписка с близкими, оставшимися в СССР. Разномыслие русского люда, его страсть "играть роль", различие профессиональных интересов вели в эмиграции к созданию кружева политических, общественных, национальных и прочих обществ, объединений курсов, союзов. История русской колонии в Нови-Саде блестяще подтверждает тезис о способности русских людей к самоорганизации, их умении не потерять себя, не раствориться в "славянском море".

Безусловно, многие организации эмигрантов в Югославии известны историкам, но А. Арсеньев подает их в биографиях лиц, как, например, в случае с графом В.А. Бобринским, восстанавливает для истории имена руководителей, в сжатой форме представляет первичную информацию о задачах этих институций. Однако меня не оставляет мысль, что автор поведал гораздо меньше, чем та сумма знаний, которой он владеет. Причиной для такого умозаключения послужили, в частности, отличные сюжеты о русских авиаторах, внесших свой вклад в становление и развитие югославского воздушного флота, о казачестве, чьи станицы раскинулись и на землях Воеводины. Замечу, что если бы тогдашнее правительство страны приняло решение о массовом расселении казаков в Косово (такой проект существовал), судьба этого ныне кровавого региона была бы, возможно, иной. На практике же многие из них, не желая идти в батраки, уезжали в далекую Южную Америку. Выскажу предположение, что в этом случае не обошлось без влияния Франции, которая стремилась рассеять эту мощную профессиональную военную силу по разным континентам - подальше "от греха", подальше от пожарищ послевоенной Европы.

Русские люди всегда или почти всегда уважали печатное слово. Оказавшись в новой стране в непривычном для себя положении эмигрантов, они в число первоочередных задач включали издательскую деятельность, тем более, что в то же Королевство сербов, хорватов и словенцев прибыли и обосновались здесь многие журналисты, издатели, типографы. Обычно в трудах по культуре русской эмиграции эту тему обходят вниманием, в лучшем случае отводя ей несколько традиционных строк стандартного содержания об издании русских классиков, религиозных книг, учебников, газет.

Однако у А. Арсеньева, судьба и жизнь которого связана с Нови-Садом - городом, уступавшим в довоенной Югославии только Белграду по количеству выпускаемой литературы, эта тема раскрыта вполне профессионально, живо, интересно. Читатель найдет в его книге новые сведения о русских издателях, типографщиках и их изданиях, о которых в большинстве случаев уже никто не знает и не помнит. Примерами могут служить сборник "В защиту русского языка: Памятка Союза ревнителей чистоты русского языка в Белграде" или выпуск в грозно-печальном 1922 г. 15 элегий Овидия в сборнике "Любовь" (переводчик и издатель - генерал-майор Г.А. Барковский, служивший тогда нотариусом в новосадском окружном суде). Вызовут улыбку сведения о неистребимом племени графоманов, к коим, видимо, имел честь принадлежать автор трехтомной поэмы "Черт" на 1300 страницах, или информация о курьезных изданиях и стилевых "кляксах" М.А. Сопоцько-Сирокомли.

Коротко, но емко рассказывается о русских сотрудниках знаменитого в славянском мире журнала "Летопис Матице Српске", на чьих страницах выступали такие ученые как М.П. Чубинский, С.В. Троицкий, Л.Г. Захаров, Р.В. Плетнев. Отдельное место уделено новосадскому отделению "Русской матицы", чья культурно-просветительская деятельность в различных странах русского рассеяния все еще не нашла своего благодарного исследователя. Как и ранее, здесь автор стремится "вдохнуть жизнь" в сюжеты прежде всего через конкретные дела, людей, действовавших на этом благодатном поприще. Их богатый опыт по предупреждению денационализации молодежи, сохранению "русскости", укоренению любви к Родине современен и сегодня.

Проблема "отцов" и "детей" относится к числу вечных, не обошла она и русскую эмиграцию. Нет сомнения, что "отцы" делали все от них зависящее для образования "детей", знания ими "преданий" России, остававшейся для них великой и в изгнании. В частности, среди гимназических учителей, воспитывавших новое поколение, в книге упоминается имя талантливого писателя С.Р. Минцлова, чьи рассказы я читал в свое время взахлеб. В достаточно сжатой, эскизной форме обрисованы молодежные общества, ищущие и находящие свой, отличный от "отцов", путь к России. При этом большое внимание уделено Сокольскому

стр. 116

движению. Имена, организации, названия различных учебных заведений - все это есть в книге. Безусловно, фактографическая сторона проделанного А. Арсеньевым труда - одна из сильных сторон его исследования. Это - не упрек в адрес автора, а признание достоинства написанной им книги уже только по долгу памяти.

Именно памяти посвящены и отдельные "портреты" русских новосадцев, таких как Александра Анатольевна Сердюкова, чье богатейшее литературное наследие - стихи, драмы, эссе, философские студии - практически неизвестно современному читателю; философ, психолог, поэт Анатолий Игнатьевич Шпаковский, научные труды которого были переведены на европейские языки; режиссер Юрий Львович Ракитин, известный своими постановками в Югославии.

Свежесть монографии А. Арсеньева состоит и в том, что он продолжает историю судеб русских новосадцев и после окончания Второй мировой войны и образования новой Югославии, для которой русские эмигранты и их семьи, случалось, были, мягко говоря, нежелательным элементом. Одни побывали в тюрьме, другие уезжали из "большевистской" Югославии, третьи продолжали жить в ставшей родной стране.

В югославской земле обрели вечный покой многие из тех эмигрантов, кто не захотел или не смог перебраться в иные государства. С помощью автора читатель может посетить новосадский русский некрополь и увидеть судьбы своих соотечественников в коротких надписях, узнать от А. Арсеньева некоторые подробности их жизни. Заслуживает глубокого уважения и его труд по составлению обширного "синодика" русских людей, нашедших упокоение на новосадском кладбище.

Река времени уносит все. Остается жить лишь память. Будем благодарны историку Алексею Арсеньеву за его книгу, позволяющую воссоздать страницы нашей трудной истории.

Permanent link to this publication: