Варьирование литературных норм в современном хорватском языке проявляется на всех уровнях языковой структуры и отражается в толковых словарях и справочниках. При разработке микроструктуры хорватских толковых словарей и учебных справочников возникает проблема нормативного описания отдельных лексикографических единиц. Нормативная функция в них осуществляется путем отбора заглавных слов и их значений, фиксации акцентных, орфографических, фонетических, грамматических и стилистических помет. В работах хорватских лингвистов-нормализаторов наблюдаются определенные несовпадения в описании нормативных лексикографических характеристик. Сопоставим некоторые вариантно-синонимические несовпадения в четырех различных лексикографических источниках и справочниках хорватского языка: "Словарь хорватского языка" В. Анича (далее - Анич) [1], "Хорватский языковой справочник" (далее - ХЯС) [2], "Хорватский орфографический кодекс" (далее - ХОК) [3], "Словарь хорватского языка" под редакцией Ю. Шоне (далее - Шоне) [4] ¹ .

Таблица ²

Багдасаров Артур Рафаэлович - канд. филол. наук, доцент Московского государственного социального университета.

¹ "Хорватский орфографический кодекс" в 1994 г. одобрен Министерством культуры и просвещения Республики Хорватии для начальных и средних общеобразовательных учреждений, "Хорватский языковой справочник" разработан в Институте хорватского языка и языкознания, а "Словарь хорватского языка" - в Лексикографическом институте им. Мирослава Крлежи.

² Табличные сокращения: arh., zast. - устаревшее слово; reg., pokr. - региональное, диалектное слово; raz. - разговорное слово; zarg. - жаргонное слово; m - мужской род; z - женский род; s(r) - средний род; mn - множественное число; jd - единственное число; N, пот. - номинатив; G, gen. - генитив; - отсутствие слова или пометы; =, / - вариант, дублет или синоним; --->, > - нейтральное, нормативное слово.

стр. 48

Табличное расположение материала позволяет отметить нормативные колебания определенных лексических единиц и несоответствия помет в словарях и справочниках. Достаточно много различных предписаний и помет, которые противоположны или практически исключают одна другую. Варьирования в пределах тождества слова наблюдаются в следующих лексических единицах: 1) акцентные варианты слова, различающиеся как местом ударения и произношением звуков, так и его типом; 2) фонетико- орфографические варианты слова, связанные с рефлексами древнеславянского гласного [е] в кратких слогах после так называемого прикрытого [г]; 3) фонетико-орфографические варианты, связанные со словоизменением зубных [d] и [t] перед аф-

стр. 49

фиксами [с] и [с] у существительных на -tak, -dak, -tac, -dac, -tka; 4) орфографические варианты слова, связанные с раздельным, слитным или дефисным написанием; 5) фонематические варианты слова, связанные, как правило, с особенностями вхождения и ассимиляции иноязычной лексики; 6) словообразовательные (префиксальные, морфофонематические, суффиксальные) варианты слова; 7) варианты глаголов с суффиксами имперфективизации на -ava (-iva); 8) родовые варианты слова; 9) лексические несовпадения, связанные с утверждением словоупотребительных норм; 10) лексико-семантические несовпадения; И) стилистические несовпадения, связанные с различной маркированностью.

Возможны и иные случаи промежуточного варьирования. Так, например, у Анича и в ХЯС пары dvotocka и dvotocje фиксируются как равноправные дублеты (dvotocka = dvotocje) [I. S. 202; 2. S. 510], ХОК отдает предпочтение термину dvotocje (dvotocka > dvotocje) [3. S. 215], а Шоне - dvotocka (dvotocje > dvotocka) [4. S. 226]. Интересно отметить, что в ранее изданном совместном новисадском своде правил правописания 1960 г. при отборе и унификации лингвистической терминологии вместо трех вариантных реализаций: dve tacke, dvije to6ke и dvotocje была принята кодифицированная разновидность сербской нормы в экавском и иекавском написании - dve tacke, dvije tacke. В парах zarez и zapeta 'запятая' кодифицирована хорватская разновидность нормы - zarez. Однако языковой компромисс на практике как в Хорватии, так и в Сербии строго не соблюдался. Впрочем, и в настоящее время в Хорватии не принято согласованное решение в отношении терминологических пар dvotocka и dvotocje. К примеру, в академической "Хорватской грамматике" находим лишь dvotodka [5. S. 457], в 11-м издании школьной "Грамматики хорватского языка" С. Тежака и С. Бабича dvotocka [6. S. 239], а в 12-м издании той же грамматики - dvotocje [6. S. 278].

В различных словарях и справочниках обнаруживаем: у Р. Ф. Полянца porodajni dopust 'декретный отпуск' [7. S. 690], у А. Менац и М. Даутовича porodiljski dopust [8. S. 75; 9. S. 172], у В. Анича rodiljski, porodiljski dopust [1. S. 1012], у С. Тежака и И. Б. Шамии rodiljski dopust [10. S. 213; И. S. 281], в ХЯС materinski dopust [2. S. 1103], у Шоне porodni dopust [4. S. 203], у И. Протуджера materinski, rodiljski dopust [12. S. 43], у С. Павуны porodiljni dopust [13. S. 304]. Избыточность вариантно-синонимических реализаций и несогласованность действий лексикографов создает трудности при определении и выборе нормативного варианта или кодифицированной нормы.

Некоторые лингвисты стремятся расчленить общее смысловое содержание отдельных слов, вариантов слова или однокорневых синонимов. Так, у Анича и в ХОК слово bol 'боль' обозначено мужским и женским родом [1. S. 75; 3. S. 172], ХЯС отдает предпочтение женскому роду [2. S. 403], а у Шоне оно представлено в виде частичного омонима, т.е. если слово bol мужского рода, то означает 'ощущение физического страдания', а если женского, то 'чувство горя, нравственное страдание' [4. S. 90]. Слово unutrasnji 'внутренний' предлагается использовать в качестве "конкретного осязаемого понятия" (напр, srce je unutraпар.nji ljudski organ 'сердце внутренний орган человека'), а его полный синоним unutarnji для обозначения "абстрактного понятия, значения" (напр, ministarstvo unutarnjih poslova 'министерство внутренних дел'; njegovo unutarnje zadovoljstvo 'его внутреннее удовлетворение') [12. S. 102]. В парах polovica и polovina 'половина', polovica как "делимая часть целого" (напр, polovica kruha, jabuke 'половина хлеба, яблока'), a polovina как "неделимая часть целого" (напр, polovina covjecanstva, razreda 'половина человечества, класса') [2. S. 1090]. Анализ функционирования вышеприведенных пар, проведенный С. Тежаком и С. Бабичем, не позволяет судить об их семантической дифференциации, речь может идти лишь о большей или меньшей частотности в языке (см.: [14. S. 107 - 108; 15. S. 152 - 155]). Подобная окказионально-семантическая поляризация нарушает давно сложившуюся понятийную и контекстуальную соотнесенность лексико-семантической микросистемы. Следует отметить, что семантическое расщепление и образование разных слов не одноразовый акт, а, как правило, более длительный процесс языковой эволюции. Безусловно, индивидуальные, порой субъективные суждения или предложения отдельных лингвистов

стр. 50

должны сопоставляться с объективными данными лингвистического анализа, но независимо от их истинности или ложности они подлежат изучению как один из элементов складывающейся литературной нормы.

Толковый словарь В. Анича (около 60 тыс. слов) следует отнести к регистрирующему, дескриптивному типу словаря; в нем широко представлена вариантность литературных норм, стремление автора как можно полнее отразить картину реального языкового многообразия. Помимо лексики литературного языка в него включены единицы территориальных и социальных диалектов, историзмы, архаизмы, деархаизмы ("реанимированные" слова), вульгаризмы, неологизмы, окказиональные образования. Однако словарь Анича не отказывается полностью от своей нормализаторской роли (сам автор относит свой словарь к описательно-нормативному типу), и эта роль наглядно проявляется в отборе вокабул и в использовании нормативно-стилистических помет, например razg., opcejez., neutr., v., srp., zarg. и т.п., свидетельствующих о наличии нейтральной, нормативной лексемы или предостерегающих читателя от ошибочного стилистически маркированного употребления (см.: 1. S. 1404 - 1437]). Одноязычный словарь под редакцией Ю. Шоне (64 тыс. слов), ХЯС (около 80 тыс. слов) и ХОК, в сопоставлении с Аничем, который менее строг по отношению к предписывающей норме, тяготеют к прескриптивному способу описания лексики. Некоторые лексемы в них помечаются "стрелкой" (--->, >), отсылающей пользователя к нейтральному, нормативному эквиваленту.

При рассмотрении вопросов функционирования, взаимодействия и столкновения лексем-конкурентов как объективной реальности и кодифицированной нормы необходимо определить, каким образом и в какой мере предписания словарей и справочников соответствуют письменной и устной речи (см.: [16. S. 140 - 141; 17. S. 1241 - 1242]). В противопоставлении парных слов заимствованный/исконный лингвисты-нормализаторы (в особенности пуристы) отдают нормативные предпочтения хорватским эквивалентам. Например razvod > rastava, ekspert > strucnjak; vjestak, hapsenje > uhicenje, filter, filtar > cjedilo, prokapnik, mitraljez > strojnica, protest > prosvjed, ves-maпар.ina > perilica (rublja), budzet > proracun, opozicija > oporba, trening > vjezbanje, firma > tvrtka, aerodrom > zradna luka. Однако в языковом узусе хорватского стандартного языка наблюдается функционирование как второго, так и первого члена варьирующих пар. Приведем несколько примеров из хорватской прессы: "Nazalost, statistike ne navode razloga razvoda, pa se i ne zna koliki je postotak razvoda zbog nevjera bracnih partnera" (Mila. N 728. 16 IX 02. S. 35). "Zbog toga eksperti predlazu..." (Nacional. N 294. 3 VII 01. S. 9). "Pa su desnicari prijetili oruzjem ... ako se nastave hapsenja ratnih zloclnaca" (Globus. N 566. 12 X 01. S. 112). "Kod odabira filtera za vodu najcesce su zelje za filterima koji bi rjeslli..." (Nacional. N 294. 3 VII 01. S. 53). "Brojni kompleti zrakoplovnih mitraljeza i topova sastavljaju se od streljiva..." (Hrvatski vojnik. N 76. X 01. S. 59). "Spanjolska je juc"er ulozila ozbiljan protest Maroku..." (Jutarnji list. N 1507. 13 VII 02. S. 80).

При изучении устной, живой речи обнаруживается, что ее функционирование не дает оснований для однозначных утверждений в пользу предписываемой нормы. Приведем несколько примеров из устных выступлений: "...SDP i HDZ imaju prilicno slicne programe, a i svaka ves-masina ima 13 razlicltih programa" (Glas Istre. N 189. 13 VII 02. S. 6). "Gorka je cinjenica da smo mi mogli prikazati i "izracunati" budzet kako god smo htjeli" (Globus. N 560. 31 Vin 01. S. 36). "Opozicija treba ukazivati na pogreske vlasti..." (Globus. N 562. 14IX 01. S. 38). "...Nikad nisu zakasnili na trening..." (Tena. N 170. 7 VI02. S. 56). Известный лингвист-нормализатор С. Тежак пишет: "Лично я говорю maslac, rajcica, vr6, но в магазине, в небольшом ресторанчике, на рынке и дома слышу putar, paradajz, krigla. Более того, - продолжает лингвист, - я и сам стал заказывать kriglu piva [кружку пива] после того, как в ответ на мою неоднократно повторенную просьбу: "Пожалуйста, vrc piva [кружку пива]" официанты растерянно смотрели на меня и уточняли: "Бокал?" Я настаивал: "Vr5!" [Кружку!], они - "Бутылку?" И так они меня допекли

стр. 51

своим непониманием, что я был вынужден произнести крайне неприятное и чуждое для меня слово Krugel, т.е. Kriglu!..." [14. S. 187].

"Оценка приемлемости слова, - утверждает К. С. Горбачевич, - правильности употребления его в том или ином значении в большей мере, чем, скажем, ударение и произношение, связана с идеологией, мировоззрением носителей языка, степенью их культурно-образовательного уровня и глубиной освоения литературной традиции" [18. С. 33]. Употребление того или иного варианта зависит от языковых навыков и социальных различий носителей хорватского языка: возраст, место рождения, уровень образования, профессия и др. В живой диалектной речи пожилого крестьянина, сборщика винограда из Истрии Джулиано Милановича вместо предписываемых норм словоупотребления tvornica, tvrtka, kuhati находим: "Zgubili su posal, zatvorili su u Labinstini sve fabrike. Nista nemaju i moraju da dotteju radit ovdje. A kad bi ovo bilo bolje placeno u ovoj firmi i kad bi sve firme radile, mi bi sretni u ovoj drzavi". "Sad ja cujem na televiziji u onoj poljoprivrednoj emisiji da ovaj neki kuva koprivu..." (Feral tribune. N836.221X01.8.75 - 76).

Исконные и заимствованные дублетные слова и синонимы используются в одном и том же тексте, абзаце, сложном предложении для того, чтобы избежать повторов и добиться разнообразия авторской речи. Например: "...Kad je Diana uhicena u zracnoj luci...". "Diana je uhicena na londonskom aerodromu..." (Glorija. N 387. 7 VI 02. S. 45). "Tadasnji su se jezikoslovci zdusno bacili... Pri tome valja imati na umu cinjenicu da su mnogi tadanji lingvisti bili mladi..." (M. Samardzija. Jezikoslovni razgovori. Vinkovci, 2000. S. 22). "Pozvan je u vrijeme uhicenja osumnjicenika za ubojstva u splitskom vojnom zatvoru u Lori -pocinjena pocetkom devedesetih - te malo poslije hapsenja grupe Bjelovarcana optuzenih za hladnokrvno umorstvo petorice zarobljenika" (Globus. N 565. 5 X 01. S. 8).

Иноязычные, стилистически окрашенные слова используются авторами для придания тексту этнолингвокультурного или регионального колорита. Так, при описания жизни мусульманских этносов, автор использовал в своем тексте вместо стилистически нейтрального слова rubac 'платок' стилистически окрашенный османизм (турцизм) marama, усилив его прилагательным субъективно-конкретной оценки - muslimanska marama 'мусульманский платок': "Sve su one lica prekrile muslimanskim maramama..." (Feral tribune. N 836. 22 IX 01. S. 11).

Кодифицированная или предписываемая норма и реальная норма (языковой узус) объективно и неизбежно расходятся ³ . На начальном этапе требования нововведений не исполняются из-за отсутствия у носителей языка необходимых языковых навыков, а впоследствии, по-видимому, из-за нежелания или языковой некомпетентности. Так, в противопоставлении суффиксальных (морфонематических) дублетов uskrsni и uskrsnji 'пасхальный', лингвисты-нормализаторы отдают предпочтение более продуктивному и стилистически нейтральному слову uskrsni (см.: [14. S. 110 - 111; 23. S. 148 - 150]). Языковеды признают лексическое равноправие дублетов uskrsni и uskrsnji и оставляют право выбора за пользователем, однако отмечают их стилистическую неравноценность, которая тем не менее игнорируется носителями языка, поскольку в своем речевом репертуаре они используют оба слова вне их стилистической противопоставленности. Ср. фрагменты высказываний о традиции семейного празднования Пасхи: 1) "Sjecam se i uskrsnjeg dorucka...". "Na uskrsni rucak doci ce...". 2) "Na uskrsnji dorucak, koji je pripremila...". "Za uskrsnji dorucak pripremit cu...". 3) "lako je misterij... uskrsnje bdijenje, s citanjem...". 4) "To su sunka, jaja i uskrsna pogaca...". "...Iz djetinjstva pamtim da su zene uskrsnje pogace...". "Uz uskrsnji dorucak s torn blagoslovljenom hranom...". 5) "Stoga smo mi ... iscekivali nedjelju i uskrsni dorucak" (Mila. N 547. 31 III 99. S. 16 - 17) ⁴ .

³ О нормировании хорватского стандартного языка подробнее см.: [19; 20; 21; 22].

⁴ О вмешательстве или невмешательстве "лектора" (редактора) в текст устной речи рассказчиков нам неизвестно.

стр. 52

Лексическое варьирование во многом связано с коренными социально- политическими и государственными преобразованиями. Распад шестисубъектной федерации (СФРЮ), образование нового государства (Республика Хорватия), смена идеологии, нестабильность, рост национального самосознания, возрождение этнолингвокультурных традиций усиливают пуристические и реставрационные тенденции в развитии хорватского стандартного языка, вследствие чего количество собственно хорватских неологизмов, окказионализмов и деархаизмов увеличивается, а количество заимствованных дублетных слов уменьшается. Так, вместо общеупотребительного слова helikopter ⁵ 'вертолет' Б. Ласло предложил окказионализм uvrt, И. Протуджер vrtilet, Т. Ладан vrtloznjak или vrtloznik, И. Б. Шамия и Д. Лукачич - samovrtjelica, 3. Шоят - vrtloznjak, а в качестве жаргонизма - zrakomlat. Литератор и языковед Т. Ладан, преподаватель хорватского языка, журналист И. Протуджер взамен слова helikopter приводят множество различных "тождесловов": samovrt, vrtoplov, svrdloplov, svrdlokril, vitokril, svrdlokrilac, vrtikrilac, zrakovrt, vrtikril, svitokril [24. S. 1075]; vrtolet, vrtimlat, vrtomlat, vrtoplov, vrtiplov, vrtikril, vrtikrilo, vrtleznjak, vrtloznjak, vrtuljak, vrtilica, zrakomlat, zrakolet, uvrtnjak, zavrtnjak, krivovrt [12. S. 53]. Вместо английского заимствованного слова best-seler ⁶ находим: razgrabnica [25. S. 12], uspjesnica [26. S. 13; 1. S. 1263; 2. S. 384; 12. S. 182] ⁷ , uspjelica [4. S. 1320]. Индивидуально-авторская пуристическая эйфория начала 90-х годов XX в. приводит к созданию гипертрофированных окказиональных неологизмов, "слов-самоделок": tjemenac или giavostitnik 'kaciga', odmoridbenik 'turist', dal- jinoprijenosnik 'teleks', obustavidba 'moratorij', vrhoskuplje 'samit' и т.п. [27. S. 106, 111]. Пуризм вызван не только стремлением сохранить свою этнолингвокультурную самобытность, но и желанием самовыразиться, привлечь к себе внимание окружающих. В этой связи уместно привести высказывание Э. Хаугена о том, что "лингвист со своей грамматикой и лексикой может предлагать что угодно, если нет методов, которые обеспечивали бы внедрение его программы. Исследование этого вопроса лежит в русле действия средств массовой информации и больше подошло бы, пожалуй, специалисту в области рекламы, чем в области языка. В конечном счете решение принимается носителями, последней инстанцией в этом деле" [28. С. 464].

Наоборот, стабилизация общественно-политической и экономической жизни страны, широкое взаимодействие и взаимопроникновение современных культур, процессы глобализации, стремление войти в "новую Европу", вступить в Европейский союз способствуют уменьшению пуристических настроений, увеличивая или возвращая заимствованные дублеты в сферу общественной и культурной жизни. Так, например, если в начале 90-х годов XX в. в "Хорватском воине" (журнале министерства обороны Республики Хорватии) встречаем собственно хорватские деархаизмы и неологизмы: brzoglas 'телефон', dalekoumnozivac 'факс', zrakoplov 'самолет', strojnica 'пулемет', tank, а в середине 90-х годов вместо helikopter 'вертолет' vrtolet, то на рубеже веков при смене редакционной политики терминологическая картина вновь возвращает нас к заимствованным, общеупотребительным словам: telefon, fax, tenk, helikopter, к параллельному использованию aviona и zrakoplova, mitraljeza и strojnice. Ср.: "Brzoglasi. Dalekoumnozivac (fax)". "Najveci broj pogodaka zavrsava na najranjivijim mjestima tanka, najcesce na onom izmetfu kupole i tijela tanka". "Deseta taktidka skupina sastoji se od helikoptera..." (Hrvatski vojnik. N 39. 4 VI 93. S. 3, 27, 32) - "Ovaj sustav montira na krov vrtoleta..." (Hrvatski vojnik. N 9. Ill 96. S. 66) - "Tel(efoni). Fax". "Suvremeni tenk moze ostati u borbi znatno duze nego sto to moze avion, helikopter i bespilotna letjelica..." (Hrvatski vojnik. N 87. IX 02. S. 4).

⁵ Helikopter от греч. helix - спираль, винт и pteryn - крыло; ср. рус. уст. геликоптер, автожир, искон. советизм вертолет, жарг. вертушка.

⁶ Из англ.: Bestseller (от best - лучший и sell - продаваться).

⁷ У И. Б. Шамии uspjesnica означает 'женщина, пользующаяся успехом' [U.S. 140].

стр. 53

Материалы толковых словарей и справочников дают основание условно говорить о трех типах или подходах к нормативности хорватского языка:

- норма 1-го типа - императивная, жесткая, строго ограничивающая вариантные и синонимические реализации языковой системы [11; 25; 29; 30. S. 11 - 73];

- норма 2-го типа - императивно-диспозитивная, нейтральная, допускающая равнозначные вариантные и синонимические реализации с предпочтением собственно хорватских языковых единиц [2; 4];

- норма 3-го типа - диспозитивная, более описательная, подвижная, допускающая использование различных вариантов, синонимов, региональных и разговорных форм[1;9] ⁸ .

Соответственно, в зависимости от подходов к стандарту хорватского литературного языка можно с той или иной долей уверенности говорить о языковом консерватизме, как проявлении ярого пуризма (1-й тип), языковом центризме, представляющем умеренный пуризм (2-й тип) и языковом либерализме, склонном к определенной антинормативности (3-й тип). На наш взгляд, нынешняя языковая ситуация и языковая политика идут по пути нормирования хорватского литературного языка, опираясь на взвешенный языковой центризм.

Приведенный языковой материал свидетельствует, с одной стороны, о рассогласованности действий субъектов языковой политики и отдельных лингвистов при стандартизации вариантных и синонимических реализаций литературных норм и, с другой, о неустойчивости и нестабильности определенных нормативно-стилистических дифференциаций вариантов и синонимов в реальной языковой практике.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Anic V. Rjecnik hrvatskoga jezika. Zagreb, 1998.

2. Hrvatski jezicni savjetnik. Zagreb, 1999.

3. Babic S., Finka В., Mogu S. M. Hrvatski pravopis. Zagreb, 2000.

4. Rjecnik hrvatskoga jezika / Glavni urednik Jure Sonje. Zagreb, 2000.

5. Baric E. i dr. Hrvatska gramatika. Zagreb, 1995.

6. TeZak S., Babic S. Gramatika hrvatskoga jezika: prirucnik za osnovno jezicno obrazovanje. Zagreb, 1996; 2000.

7. Poljanec R. F., Madatova-Poljanec S.M. Rusko-hrvatski rjecnik. Zagreb, 1973.

8. Rusko-hrvatski ili srpski frazeoloski rjeSnik. Zagreb, 1979.

9. Dautovic M. Hrvatsko-ruski rjecnik. Zagreb, 2002.

10. TeSak S. Hrvatski naпар. (ne)zaboravljeni. Zagreb, 1999.

11. Samija I. B. Hrvatski jezikovnik i savjetovnik. Zagreb, 1997.

12. Protuder 1. Pravilno govorim hrvatski 3. Split, 2000.

13. Pavuna S. Rusko-hrvatski rjecnik. Zagreb, 2001.

14. Tezak S. Hrvatski naпар. svagda(пар.)nji. Zagreb, 1991.

15. Babic S. Polovica ili polovina kao pitanje // Jezik. 2000. Br. 4.

16. Багдасаров А. Р. К вопросу о функционировании лексических дублетов исконный / иноязычный в хорватском литературном языке // Славистический сборник: В честь 70-летия профессора П. А. Дмитриева. СПб., 1998.

17. Bagdasarov A. R. Socijalno-politicki aspekti funkcioniranja Ieksickoga sustava suvremenoga hrvatskoga jezika//Forum. 2001. Br. 7 - 9.

18. Горбачевич К. С. Нормы современного русского литературного языка. М., 1989.

19. Brozovic D. Aktuama kolebanja hrvatske jezidne norme u slavenskome i europskome svjetlu // Jezik. 1998. Br. 5.

20. Norme i normiranje hrvatskoga standardnoga jezika. Zagreb, 1999.

21. Багдасаров А. Р. О нормировании хорватского литературного языка и языковой политике в 80 - 90-х годах XX века // Славяноведение. 2002. N 3.

22. Samardzija M. Nekoc i nedavno. Rijeka, 2002.

⁸ О понятиях императивная и диспозитивная норма см. [31. С. 60].

стр. 54

23. Babic S. Hrvatski ju6er i danas. Zagreb, 1995.

24. Ladan T. Rijeci: znadenje, uporaba, podrijetlo. Zagreb, 2000.

25. Simundic M. Rjednik suviSnih tutfica u hrvatskomu jeziku. Zagreb, 1994.

26. Rjecnik novih rijeci: mali vodic kroz nove rijeei i pojmove u hrvatskim glasilima. Zagreb, 1996.

27. Pranjkovic I. Jezikoslovna sporenja. Zagreb, 1997.

28. Хауген Э. Лингвистика и языковое планирование // Социолингвистика: Новое в лингвистике. М., 1978. Вып. 7.

29. Krmpotic M. Hrvatski jezicni priruCnik. Zagreb, 2001.

30. Ldszlo В. Pabirci rednidkoga i obavjestnickoga pojmovlja oko razumnih sustava // Obrada jezika i prikaz znanja. Zagreb, 1993.

31. Вендина Т. Н. Введение в языкознание. М., 2001.

Permanent link to this publication: