Libmonster ID: RS-127

Деятельность образованной летом 1878 г. и просуществовавшей три года Призренской (Албанской) лиги представляет собой одно из наиболее ярких и одновременно неоднозначных явлений в истории албанского национально-освободительного движения. Албанская историография и национально-государственная традиция отводят этому политическому объединению албанцев из различных районов Балканского полуострова роль организатора борьбы за освобождение и объединение албанских земель, отстаивание национального суверенитета албанцев и противостояние попыткам великих держав и соседних балканских стран оккупировать исконно албанские земли. Возлагая вину за будущее обострение сербско-албанских отношений вокруг Косово на Белград, проводивший жесткую политику в отношении албанцев, они подчеркивают при этом, что отношение сербского правительства особенно способствовало ухудшению отношений между албанцами, высланными из Южной Сербии, и сербами из Косово (во время сербско-турецкой войны 1877 - 1878 гг.). В то время албанское национально-освободительное движение находилось на уровне движения за автономию, общее освобождение и независимость. Оно основало собственный руководящий орган - Албанскую призренскую лигу, которая вела борьбу против любых врагов и завоевателей1. Схожей концепции придерживаются и некоторые российские исследователи. В частности, Н. Д. Смирнова видела в деятельности Призренской лиги важный этап "Албанского национального Возрождения"2.

Однако в исторических трудах ряда представителей других государств балканского региона высказываются и иные взгляды на роль Призренской лиги. Сторонники Призренской лиги считают данное объединение и ее программные документы первым свидетельством великодержавных устремлений стремительно конституировавшегося в конце XIX в. албанского этноса, полагая, что все происходящее на Балканах в последующие годы (вплоть до настоящего времени) явилось борьбой албанцев за реализацию программных положений Призренской лиги и создание "Великой Албании" путем насильственной перекройки границ региона и подавления (в том числе физического) других балканских народов.


Искендеров Петр Ахмедович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института славяноведения РАН.

стр. 3

Каково же действительное место Лиги в истории албанского национально-освободительного движения и насколько убедительны аргументы, высказываемые как ее сторонниками, так и критиками?

Русско-турецкий прелиминарный договор, подписанный в Сан-Стефано (близ Стамбула) по итогам Великого восточного кризиса 3 марта 1878 г., не содержал никаких упоминаний об Албании и албанцах, которые, в отличие от представителей других балканских национальностей, могли по умолчанию рассчитывать лишь на ограниченную административную автономию. По своей сути албанцам ближе всего подходила XV статья Сан-Стефанского договора, в которой говорилось следующее: "Блистательная Порта обязуется ввести добросовестно на острове Крите органический устав 1868 года, сообразуясь с желаниями, уже выраженными местным населением. Подобный же устав, примененный к местным потребностям, будет также введен в Эпире и Фессалии и в других частях Европейской Турции, для коих особое административное устройство не предусмотрено настоящим актом. Разработка подробностей нового устава будет поручена в каждой области особым комиссиям, в коих туземное население получит широкое участие. Результаты этих трудов будут представлены на рассмотрение Блистательной Порты, которая, прежде чем применить их, посоветуется с российским императорским правительством"3.

Таким образом, Албания упоминалась в тексте Сан-Стефанского прелиминарного договора как "другая часть Европейской Турции". Кроме того, данный документ предусматривал передачу ряда территорий с преобладающим албанским населением соседним государствам, в связи с чем албанцы могли рассматриваться как "одни из его главных жертв"4. В частности, Болгарии передавалась западная область Албании, включая торговый центр Корча, а также Поградец, Дебар, Гостивар и Тетово. Сербия получала значительную часть приштинского санджака. Черногории были отведены североалбанские районы с городами Печ, Улцинь, Хоти, Плав, Гусинье и Подгорица5.

Подобная ситуация явилась следствием неурегулированности разногласий внутри самих великих держав по вопросу о настоящем и будущем Албании. Необходимо напомнить, что даже секретное Рейхштадтское соглашение между Россией и Австро-Венгрией, заключенное 8 июля 1876 г. по итогам встречи российского императора Александра II и министра иностранных дел князя A.M. Горчакова с их австрийскими коллегами Францем Иосифом и Д. Андраши в Рейхштадтском замке в Чехии, оказалось составленно таким образом, что русская и австрийская записи различались как раз применительно к албанским делам. В частности, согласно записи Андраши, Албания должна была стать автономной провинцией Османской империи наравне с Болгарией и Румелией. В русской же версии упоминание об Албании отсутствовало. Не прояснили ситуацию ни подписанная 15 января 1877 г. в Будапеште секретная русско-австрийская конвенция, ни подписанная 18 марта того же года, но датированная также 15-м января, дополнительная конвенция6. Последний документ особо оговаривал "ожидаемые результаты предстоящей войны"7.

Неудивительно, что положения Сан-Стефанского мирного договора вызвали резкую негативную реакцию в рядах набиравшего силу албанского национального движения. Как отмечает американская исследовательница Барбара Елавич, именно неспособность Высокой Порты отстаивать интересы региона, 70% населения которого составляли мусульмане и которое в основном было лояльно Константинополю, заставила албанских лидеров не только организовать собственную оборону, но и создать автономную администрацию, подобную той, которой располагали Сербия и Дунайские княжества8.

стр. 4

Уже с весны 1878 г. в албанском национальном движении все большее распространение стала обретать идея образования общеалбанской лиги, призванной способствовать объединению всех албанских земель в одно государственно-политическое автономное образование, а также воспрепятствовать планам великих держав и балканских государств добиться отторжения в их пользу территорий, населенных албанцами. По последнему вопросу взгляды албанцев в принципе соответствовали интересам турецкого правительства, стремившегося использовать албанское движение в интересах сохранения территориальной целостности Османской империи. Это вполне вписывалось во внешнеполитическую стратегию некоторых великих держав, в первую очередь Великобритании и Австро-Венгрии, настаивавших на пересмотре Сан-Стефанского соглашения и намеревавшихся использовать недовольство албанцев в качестве рычага давления на Россию.

Местные албанские комитеты обороны были созданы в Косовском, Шкодринском и Битольском вилайетах. А уже 3 мая 1878 г. британский консул в Шкодере Герберт Грин сообщал о всеалбанском объединении как о свершившемся факте. Он писал: "В округах Гусинье, Плав, Бераны, Граничи и на большей части отрогов североалбанских гор была введена в действие лига последователей Мухаммеда, взявших индивидуальные и коллективные обязательства сопротивляться до самой смерти всем попыткам, проистекающим как извне, так со стороны верховного правительства, и направленным на изменение существующего состояния их территории. Их жители предприняли необходимые шаги для достижения соглашения с албанцами, проживающими далее к югу, в районах Призрена, Приштины, Фанди, Дибра (Дебар. - П. И.), Охрид и даже вплоть до Монастыря (Битоли. - П. И.)"9. Между прочим, тот же Грин предложил Форин-офис рассмотреть вопрос о 15-тысячном корпусе албанских добровольцев из Дебара, Мата и других населенных албанцами районов с тем, чтобы "использовать его в случае войны с Россией", на которую в Лондоне готовы были пойти при несогласии Санкт-Петербурга пересмотреть положения Сан-Стефанского договора, касающиеся независимости Болгарии в широких территориальных пределах10.

10 июня 1878 г. в городе Призрен с участием примерно 80 делегатов состоялось первое заседание Национального кувенда - Всеалбанского учредительного собрания Албанской лиги, получившей благодаря этому второе название - Призренская11. В подготовке данного форума главную роль сыграли братья Абдюль и Сами Фрашери, а также Пашко Васа, Али Ибра, Зия Приштина и Яни Врето. Все они входили в состав Центрального (Стамбульского) комитета по защите прав албанской нации, образованного в декабре 1877 года. Именно эти деятели в мае 1878 г. выступили с воззванием о проведении общего собрания представителей всех населенных албанцами земель с тем, чтобы добиться создания "в рамках Османской империи автономного албанского вилайета, в который должны были войти все земли с преобладающим албанским населением". В обнародованном 30 мая 1878 г. обращении Стамбульского комитета, в частности, говорилось: "Мы горячо стремимся жить в мире со всеми соседями - Черногорией, Грецией, Сербией и Болгарией. Мы ничего не требуем и ничего не хотим от них, но полны решимости твердо удерживать все то, что принадлежит нам"12.

Среди собравшихся в Призрене делегатов преобладали крупные албанские феодалы, лидеры влиятельных местных кланов, представители мусульманского духовенства не только из Косово и Албании, но и из Болгарии, Боснии и Герцеговины, Македонии и Новопазарского санджака, а также турецкие чиновники. Была принята программа, составленная на турецком языке и озаглавленная "Карарнаме" ("Книга решений"). Она включала в себя ряд

стр. 5

вполне умеренных положений, как, например, таких: "безоговорочная лояльность по отношению к турецкому султану", "борьба до последней капли крови против какой-либо аннексии албанских территорий", "объединение всех населенных албанцами территорий (Косовский, Битольский, Янинский и Скутарийский (Шкодринский) вилайеты. - П. И.) в одну провинцию, управляемую турецким генерал-губернатором", "придание албанскому языку официального статуса", "введение национальной армии под командованием турецкого офицера"13. "Наша главная цель, - говорилось в одном из пунктов программы, - сохранение царских прав неприкосновенности его величества султана, нашего господина. Поэтому все те, кто этому противится и мешает миру, те, кто стремится ослабить авторитет власти, те кто этому помогает, будут рассматриваться как враги нации и родины, а если, не изменят свое мнение, и будут продолжать нападать на лояльных граждан царства, будут изгнаны из нашей страны"14.

В программе подчеркивалось негативное отношение албанцев к планам приращения территорий соседних албанских государств за их счет: "Имея перед глазами балканскую землю, мы ни за что не позволим, чтобы иностранные войска топтали нашу землю... Если Сербия мирным путем не уйдет с бесправно занятых территорий, то мы пошлем против нее башибузуков (хакинджилеров) и будем бороться до тех пор, пока не займем эти территории. Таким же образом мы будем стараться до конца занять эти территории и в том же ключе будем действовать против Черногории". Программа предусматривала и возможное территориальное расширение Лиги за счет первоначально обозначенных районов. "Представители других краев (земель), которые хотят присоединиться к Лиге, будут охотно приняты, и мы их внесем в список Лиги как друзей власти и страны"15. Столицей объединенного албанского вилайета предполагалось сделать город Охрид в силу его центрального географического положения16.

Особое место в документе заняли вопросы веры: "На основе высокого религиозного закона Шариата будем защищать наши жизни, богатство и честь немусульманских религиозных объединений, которые хотят чтобы правили добро и законы, но против всех, кто мешает миру, будем бороться, в зависимости от условий и места17".

Кроме того, участники заседания потребовали от османских властей организовать в Албании систему национальных школ, обучение в которых велось бы на албанском языке с использованием латинского алфавита. Ведь к 1878 г. даже в культурных "столицах" населенных албанцами земель (в Гирокастре, Берате и Влере) не было школ, в которых преподавание велось на албанском языке, в отличие от турецких и греческих. Еще одним решением первого заседания Призренской лиги стало требование к турецким властям предоставить албанцам частичный контроль над местными финансами18.

Одновременно с этим делегаты направили специальный меморандум участникам Берлинского конгресса, открывшегося 13 июня 1878 г., а также турецкому правительству и дипломатическим представителям великих держав в Константинополе, в котором акцентировали внимание Европы на вышеуказанных положениях. В частности, в меморандуме, адресованном премьер-министру Б. Дизраэли, представлявшему на Берлинском конгрессе Великобританию, говорилось: "Мы не являемся и не хотим быть турками, но точно так же мы всеми своими силами выступим против любого, кто попытается обратить нас в славян, или в австрийцев или греков; мы хотим быть албанцами"19. В Берлин отправилась полномочная делегация Албанской лиги во главе с Абдюлем Фрашери. Кроме того, в Лондоне, Париже и Берлине были распространены петиции с изложением требований Призренской лиги.

стр. 6

Однако деятелям албанского национального движения не удалось ни принять участие в работе европейского форума наравне с представителями их балканских соседей, ни добиться включения в повестку дня специального рассмотрения албанского вопроса. Великие державы отрицали сам факт существования албанской нации. Фраза о том, что "албанской нации не существует", принадлежит председательствовавшему на Конгрессе германскому канцлеру О. Бисмарку20. Албанское население рассматривалось лишь в качестве географического понятия. Следует также отметить, что и с чисто географической точки зрения "границы албанской территории в то время было нелегко определить21.

Наиболее авторитетными считались свидетельства консула Австро-Венгрии в Шкодере Ф. Липпиха, представившего в 1877 г. специальный меморандум по данному вопросу правительству Монархии Габсбургов. В нем впервые содержалось предложение опираться на лингвистический, а не религиозный критерий при определении этнической картины региона и на этой базе определить понятие "языковой границы" албанских земель. Соответствовавшая северная граница, по его мнению, начиналась чуть к югу от города Бар (Антивари) и простиралась через Колашин на Рожай (юго-западная часть Новопазарского санджака), далее до границы с Сербией по течению р. Морава. На своем дальнейшем протяжении нарисованная Липпихом граница пересекала долину Вардара и шла мимо Дебара вдоль северного берега Охридского озера22.

Однако, в первую очередь, в вопросах территориального разграничения албанских и в целом всех балканских земель заседавшие в Берлине представители великих держав руководствовались интересами глобальной политики. Действуя в соответствии с принципами, заложенными канцлером Бисмарком, "Конгресс занялся своим делом, не особо считаясь с национальными и местными условиями, а именно пытаясь "подправить" расшатанный баланс сил на Балканах"23. В результате нового переустройства балканских дел, Албании пришлось значительно урезать свою территорию в пользу соседей.

В целом Берлинский трактат от 13 июля 1878 г. подтвердил положения Сан-Стефанского договора относительно реформ в Европейской Турции. Ключевая XXIII статья, к которой впоследствии часто апеллировали в Белграде и других балканских столицах, а также поборники албанского национального движения, приняла следующую редакцию: "Блистательная Порта обязуется ввести добросовестно на острове Крите органический устав 1868 г., с изменениями, которые будут признаны справедливыми. Подобные же уставы, приспособленные к местным потребностям, однако, за исключением льгот в податях, предоставленных Криту, будут введены и в других частях Европейской Турции, для которых особое административное устройство не было предусмотрено настоящим трактатом.

Разработка подробностей новых уставов будет поручена Блистательной Портой в каждой области особым комиссиям, в коих туземное население получит широкое участие"24.

Несмотря на то, что решение Берлинского конгресса о сокращении территории Болгарии, что предусматривал Сан-Стефанский прелиминарный договор, объективно было позитивным для Албании (район города Корча оставался в составе Османской империи), документы, подписанные в германской столице, предполагали передачу Черногории, помимо Бара и Подгорицы, двух городов со смешанным албано-славянским населением. Это Плава и Гусинье. Что касается Греции, ей переходила значительная часть Эпира, в том числе и районов с преобладающим албанским населением.

Афинский корреспондент лондонской газеты "Таймс" сообщал о значении, которое греческое руководство придавало "албанскому направлению"

стр. 7

своей внешней политики, рассматривая присоединение города Янина в качестве первого этапа постепенной "эллинизации" Албании25. Соответствующие карты широко распространялись как в самой Греции, так и в других европейских странах26.

Впрочем, аналогичные великодержавные программы разрабатывались и в других столицах региона. Более того, "концепция "великой страны", занимавшая постепенно господствующее положение во внешнеполитических ориентирах балканских государств, была чревата межгосударственными конфликтами, несмотря на то, что объективно молодые страны полуострова, уже получившие или восстановившие свою государственность, являлись союзниками в борьбе с главным противником - Османской империей"27.

2 июля 1878 г. состоялось второе общее собрание Албанской лиги, на котором в качестве основных обсуждались вопросы организации защиты албанских земель от передачи их под чужеземное господство. На основании принятых на собрании Лиги решений, в северных областях Албании создавались вооруженные албанские отряды, призванные не допустить передачу присужденных Черногории и другим балканским странам земель, в том числе в Плаве, Гусинье, Шкодере, Призрене, Превезе и Янине. Был также принят Статут Лиги, которая приобрела официальное название "Албанская", и был избран новый состав Генерального совета. Во главе этого органа остался богатый феодал из Дибры (Дебара) - Ильяз-паша Дибра. Однако внутри Лиги усилилось влияние патриотических сил. Одно из положений Статута подтверждало право Албанской лиги на формирование вооруженных подразделений "для защиты албанских территорий". При этом предусматривалось провести, в случае необходимости, "мобилизацию всех мужчин, которые способны носить оружие". Принятие Статута означало обретение Албанской лигой юридической основы "для постепенного оформления в рамках османского государства албанской автономии", поскольку "у албанцев впервые появился орган защиты своих национальных прав военным и дипломатическим путем"28.

Правда, турецкие власти и на этом этапе деятельности Лиги видели в албанцах своих естественных союзников в борьбе против диктата великих держав и нарушения территориальной целостности Империи. Часть делегатов Призренской лиги во главе с представителем Тетово шейхом Мустафой Рухи Эфенди призывала своих коллег открыто заявить о том, что они "прежде всего оттоманы, а уже затем - албанцы". Константинополь также снабжал албанцев оружием и боеприпасами. В этой связи справедливыми представляются слова британской исследовательницы М. Виккерс, полагающей, что "одним из основных препятствий на пути культурного, национального и политического прогресса албанцев являлся продолжавшийся отказ оттоманской администрации признать, что албанцы - не турки, а особый народ с собственной отчетливой идентичностью. Обращение большого количества албанцев в ислам, а также предоставляемая им Портой безопасность против славян и греков окончательно способствовали тому, что они скорее отождествляли себя с оттоманскими турками, нежели осознавали специфические албанские идеалы и цели. Таким образом, сама природа оттоманского правления отсрочила возникновение албанского национального самосознания и последующего национального движения, что привело к тому, что албанцы-стали последней балканской нацией, которая обрела свою независимость от Оттоманской империи"29.

Однако при всем при том руководители албанского национально движения настороженно относились к попыткам турецкой стороны использовать албанцев в интересах, не имевших ничего общего с чаяниями албанско-

стр. 8

го народа. Так, руководство Албанской лиги отвергло предложение Османской империи, озвученное Рухи Эфенди, направить албанские отряды в Боснию и Герцеговину с целью оказания сопротивления австро-венгерским властям, оккупировавшим эти турецкие провинции с санкции великих держав. В августе 1878 г. они провели первую антитурецкую вооруженную операцию, в результате которой в косовском городе Джяковица был убит эмиссар Константинополя маршал Мехмед Али-паша, прибывший на переговоры с руководством Лиги, чтобы потребовать от него безоговорочное выполнение решения Берлинского конгресса о передаче Плава и Гусинье Черногории. Однако руководство Лиги отказалось вести переговоры по данному вопросу.

Призренская лига установила контроль, помимо Призрена, над косовскими городами Вучитрн, Печ, Косовска-Митровица и Джяковица, что дало основания российскому послу в Константинополе А. Б. Лобанову-Ростовскому в сентябре 1878 г. прийти к следующему заключению: "Надо полагать, что сопротивление албанцев выполнению условий Берлинского договора перерастает в общее восстание против Порты"30. В конце сентября 1878 г. радикальное крыло Албанской лиги, по-прежнему группировавшееся вокруг Стамбульского комитета, разработало и приняло новую программу этого общеалбанского объединения, имевшую более радикальный характер по сравнению с предшествовавшей31. Ее основные положения были опубликованы 27 сентября того же года на страницах редактируемой одним из активистов албанского национального движения Сами Фрашери стамбульской газеты "Терджюман-и-Шарк" ("Рупор Востока").

Некоторые албанские историки, в частности, К. Фрашери, трактуют одно из ключевых требований Призренской лиги, а именно о создании общего вилайета для албанцев, как исходившее из сохранения Европейской Турции и потому носившее "протурецкий" характер32. Однако многие турецкие исследователи и среди них - С. Кюльдже подчеркивают, что цели и деятельность Призренской лиги изначально "находились в противоречии с интересами и самим существованием Османской империи"33.

Представляется, что более обоснованной и взвешенной является точка зрения российского исследователя Г. Л. Арша, характеризующего документ следующим образом: "Это первая в истории албанского национально-освободительного движения развернутая программа политической автономии Албании"34. Аналогичную оценку дает российская газета "Голос", подчеркивая, что Албанская лига "приняла в последнее время характер национальный, имеющий целью домогаться образования автономного Албанского княжества, которое бы находилось только под верховной властью султана"35.

При этом не следует недооценивать не только конфессиональную и родоплеменную, но и социально-экономическую разобщенность внутри албанского лагеря. Жители северных горных районов Албании традиционно пользовались большей степенью автономии в системе Османской империи, и потому "централизаторская политика Порты возмущала их больше, чем южан"36. С другой стороны, тех, и других объединяло стремление воспрепятствовать передаче их земель соседним государствам - Черногории и, возможно, Сербии на севере и северо-востоке, и на юге Греции.

Что касается крупных землевладельцев Центральной Албании, то они меньше всего были склонны поддержать радикальные национальные требования Призренской лиги. Во-первых, они не опасались за свои земли, а, во-вторых, имели более широкое "представительство" в высших структурах иерархии Османской империи. Как замечает российский албанист Ю. В. Иванова, ислам расколол балканское общество "не по этническому признаку, а по религиозному, который в действительности был признаком социальным"37.

стр. 9

Весной 1879 г. деятельность Призренской лиги впервые сыграла активную международную роль. В городе Превеза 6 февраля 1879 г. начались греко-турецкие переговоры по вопросу о территориальном разграничении между двумя странами. Требование о проведении таких переговоров было принято Берлинским конгрессом, предусматривавшим передачу Греции Турцией Фессалии и значительной части Эпира, включая область Чамерия, населенную албанцами. Как и следовало ожидать, эти планы встретили активное противодействие со стороны Албанской лиги, которая в январе 1878 г. провела в Превезе свое заседание и постановила объявить всеобщую мобилизацию и оказать вооруженное сопротивление в случае реализации вышеупомянутого решения Берлинского конгресса. Руководство Османской империи было хорошо осведомлено о позиции албанцев, использовав ее в своих интересах.

В марте греко-турецкие переговоры были прерваны по инициативе Константинополя, объяснившего этот шаг опасениями албанского восстания. Со своей стороны руководство Албанской лиги решило разъяснить великим державам собственный подход к проблеме греко-турецкого разграничения и, в частности, отказ от передачи Эпира Греции. В конце марта 1879 г. Абдюль Фрашери вместе с видным деятелем албанского национального движения - Мехметом Али Вриони посетили, кроме Константинополя, все ведущие европейские столицы, за исключением Санкт-Петербурга. Они стремились ознакомить правительства и общественность великих держав, в своем подавляющем большинстве рассматривавших Албанскую лигу в качестве творения и политического инструмента турецких властей, с национальными интересами и требованиями албанцев38. Эти требования в сжатом виде были изложены в меморандуме, переданном европейским правительствам. В документе, в частности, говорилось: "Албанцы сохранили свою родину, свой язык и свои нравы, отразив в варварские времена нападения римлян, византийцев и венецианцев. Как можно допустить, чтобы в век просвещения и цивилизации нация, столь храбрая и столь привязанная к своей земле, была принесена в жертву, отдана без каких-либо законных оснований алчному соседу?" Однако в своей аргументации и требованиях делегаты Албанской лиги пошли еще дальше и поставили вопрос о принадлежности Албании не только Чамерии, но и всего Эпира, включая города Превеза, Янина и Арта как важные экономические и военно-стратегические центры. К тому времени провинция Эпир включала в себя четыре санджака - Берата, Гирокастры, Янины и Превезы. А район, который албанцы называли "Чамерия" (или "Южная Албания"), греки именовали "Северный Эпир". В качестве одного из аргументов авторы меморандума ссылались на весьма расширительное толкование исторического права: "Албанский народ более древний, чем греческий народ; известно, что в старину Эпир был одной из составных частей Албании, и греки никогда не владели этой страной"...39.

Впрочем, с географической точки зрения, эта концепция имела право на существование в той ее части, где утверждалось, что Эпир и Фессалия существовали обособленно: центр Эпира город Янина был отделен от Фессалийских пределов горным хребтов Пиндус. С этнической точки зрения ситуация была намного сложнее. Как свидетельствовали посещавшие данные районы европейцы, "вся страна тосков (жители Южной Албании. - П. И.) находилась под сильным влиянием Греции, но еще труднее сказать, является ли Эпир греческим, а Северо-Западная Греция - албанской".

Тем временем развитие албанского национального движения в рамках Призренской лиги шло по нарастающей. Дополнительным катализатором этого процесса стал обнародованный летом 1879 г. отказ султана пойти навстречу требованиям албанцев об образовании единого албанского автоном-

стр. 10

ного вилайета. При этом он сослался на положения Берлинского трактата, предусматривавшие проведение в Османской империи ограниченных административных реформ в рамках существовавшей территориально-государственной структуры Порты.

Такой шаг Константинополя ознаменовал собой фактический раскол между албанским национальным движением в рамках Призренской лиги и турецкими властями. Надо сказать, что отношения между ними и раньше носили противоречивый и зачастую напряженный характер, что было вызвано объективными расхождениями по принципиальным вопросам целей и задач национально-освободительного движения и государственных интересов Османской империи. Достаточно упомянуть секретные контакты Абдюля Фрашери с греческим правительством в 1877 г. на предмет координации антитурецких усилий обеих сторон в военной области, а также вооруженный конфликт в Джяковице, завершившийся убийством турецкого маршала Мех-меда Али-паши и примерно сотни его сторонников.

Разумеется, нельзя отрицать, что создание Призренской лиги "стало в первую очередь следствием подстрекательства и вдохновения со стороны Порты, которая рассчитывала подобным способом избежать осуществления решений Берлинского конгресса, касающихся передачи албанских территорий соответствующим балканским государствам. Однако, как показали дальнейшие события, деятельность Лиги породила больше трудностей для турецкого правительства, чем для Черногории и Греции"40.

В сложившейся ситуации отделения Лиги стали по собственной инициативе организовывать на местах албанские административные и судебные органы, что привело во многих районах к фактическому двоевластию албанских и турецких структур. Албанское население отказывалось платить налоги Константинополю и вступало в национальные вооруженные отряды. К этому времени подчинявшиеся Призренской лиге вооруженные албанские формирования насчитывали около 16 тыс. человек. Особого накала противостояние комитетов Албанской лиги и турецких властей достигло в Призрене, Дебаре, Джяковице и Люме, где оно нередко выливалось в вооруженный конфликт. Как сообщал российский генеральный консул в Салониках М. К. Ульянов, албанские органы власти, в частности, в Дебаре, фактически осуществляли судебные и полицейские функции: "Здесь члены лиги строго преследуют разбойничество и убийства, приговаривая нередко преступников к смертной казни или сожжению их домов и имущества, тогда как турецкое правительство в своих провинциях никоим образом не может прекратить разбойничество и обеспечить жизнь мирных селян"41.

23 июля 1880 г. в южноалбанском городе Гирокастра открылось очередное общее собрание Призренской лиги, на котором лидер радикального крыла албанского национального движения Абдюль Фрашери предложил на рассмотрение делегатов из всех албанских областей еще более радикальный программный документ, на деле означавший, что Лига берет на себя функции временного правительства автономной Албании, деятельность которой будет строиться на принципах равенства и гражданских свобод. Временное правительство заявило также о формировании собственной регулярной армии. За султаном, который брал на себя обязательство защищать Албанию от внешней агрессии, сохранялось право назначать правителя албанского государственного образования, собирать ежегодную дань, а также иметь в военное время в своем распоряжении ограниченный албанский воинский контингент. Программа в целом была одобрена делегатами общеалбанского собрания, однако под давлением более умеренной их части, ее реализация была поставлена в зависимость от возникновения ситуа-

стр. 11

ции, когда Османская империя подвергнется внешней агрессии и не сможет эффективно противостоять этому.

Тем временем отношение турецких властей к проблеме реализации решений Берлинского конгресса относительно территориального разграничения с соседними государствами начало претерпевать изменения. Испытывая все возраставшее давление со стороны европейских держав и осознавая нежизнеспособность Османской империи в условиях ее внешнеполитической изоляции, а также возможных военно-силовых акций, султанское правительство решило форсировать исполнение наложенных на него обязательств. Это вынуждало Константинополь идти на конфликт с Албанской лигой. В начале декабря 1879 г. в Призрен прибыла очередная турецкая военная миссия во главе с губернатором Битольского вилайета Ахмедом Мухтар-пашой с тем, чтобы обеспечить, наконец, передачу Черногории округа с городами Плав и Гусинье.

Однако решительные действия албанцев, заблокировавших продвижение турецких отрядов, в очередной раз сорвали планы "цивилизованной" Европы и Османской империи. Более того, подчинявшиеся Призренской лиге албанские вооруженные отряды нанесли 8 - 10 января 1880 г. в районе сел Велика и Пепич жестокое поражение черногорским войскам, попытавшимся явочным порядком оккупировать области, присужденные ей Берлинским конгрессом.

В этих условиях правительства великих держав признали необходимым внести коррективы в уже подписанные ими договоренности. 18 апреля 1880 г. посланники европейских государств, по инициативе итальянской стороны собрались в Константинополе, чтобы договориться о передаче Черногории вместо Плава и Гусинье североалбанских горных округов Хот и Груда к северо-востоку от Шкодера, жители которых исповедовали католицизм. И вновь попытки перекроить политическую карту Балкан без учета исторических и национальных реалий натолкнулись на решительное противодействие со стороны "несуществующей", по мнению Европы, нации, в очередной раз получившей тайное содействие со стороны турецких властей, доставлявших албанским отрядам оружие и боеприпасы и позволивших им и на этот раз занять оборонительные позиции турецкой армии. Так развивались, в частности, события в городе Тузи, расположенном в районе, подлежавшем передаче Цетинье.

Турецкие власти позволили албанским отрядам занять этот стратегически важный пункт до подхода черногорских войск, оставив им также оружие и боеприпасы, включая пушки. Организацию обороны Тузи взяли на себя Шкодринский комитет Призренской лиги, а также руководство племенного военно-политического союза Горной Малесии, в состав которого входили Хот и Груда. К маю 1880 г. общая численность оборонявших район Тузи албанских отрядов составила 12 тыс. человек, включая отряды албанского племени мирдитов во главе с Пренком Биб Додой, будущим министром в правительстве князя Албании Вильгельма Вида.

В сложившейся ситуации Великобритания и Австро-Венгрия убедили своих коллег по "клубу великих держав" пересмотреть свое предыдущее решение. Теперь разменной монетой в большой европейской политике стал стратегически важный портовый город Улцинь (Дульциньо), населенный албанскими мусульманами, вместе с прилегающей к нему территорией. Исполнителями этого замысла являлись турецкие войска под командованием Дервиш-паши. Но чтобы турецкое руководство на сей раз не придерживалось тактики "двойной игры", великие державы пригрозили оккупацией важнейшего порта Смирна (Измир).

стр. 12

В результате штурма Улциня, осуществленного превосходящими турецкими войсками 22 ноября 1880 г., героическое сопротивление оборонявшегося города было подавлено - 23 ноября туда вошли турецкие войска, а уже 26 ноября город заполонили черногорские отряды. Несмотря на столь непредвиденный исход событий, албанская историография традиционно трактует их как войну между Черногорией и Албанской лигой Призрена, вызванную территориальными претензиями Черногории в отношении Албании42.

В самом деле, за период 1878 - 1880 гг., то есть уже после завершения работы Берлинского конгресса, черногорская территория увеличилась вдвое. В руках Черногории оказались стратегически важные выходы на Адриатическое море через портовые города Бар и Улцинь.

Вошла в состав Черногории и ее нынешняя столица - город Подгорица, хотя его население тогда составляло не более трети черногорского, тогда как албанское население составляло не менее двух третей. Вот как описывал албано-черногорские коллизии британский исследователь Эдвард Найт, посетивший спорные районы летом 1879 г. и сетовавший на плохое знание европейскими политиками и дипломатами "подлинной" Албании: "У Албании, - писал он, - больное имя, данное ей теми, кто ее не знает. Она - "козел отпущения" Адриатики, причина всех затруднений, о которых только и говорят. Черногория, с другой стороны, пользуется высокой репутацией. Субсидируемая или подкупаемая державами, являющаяся их же любимицей, она играет хорошую игру и создает представление, что она является более добродетельной и цивилизованной, чем ее сосед, чью территорию она после этого страстно желает получить. У несчастного албанца нет своего князя Николы, его грабит так называемое правительство Турции в те моменты, когда оно достаточно сильно, чтобы любым путем причинить ему вред, у него нет друзей, но зато он окружен хитрыми и ловкими врагами, жадными до его земель"43.

Неудивительно, что Найт весьма критически оценивал решение Берлинского конгресса о передаче Черногории албанонаселенных районов: "Представлялось подходящим делом передать ей округа, села, населенные наиболее фанатично настроенными мусульманами Албании. Результатом этого станут кровопролитие и будущие проблемы, которые мог бы предсказать любой, знающий эту страну". Впрочем, и сохранение турецкой власти британский автор оценивал весьма критически, считая, что ее фактически нет. "Позиции правительства (Османской империи. - П. И.), - считал он, - чрезвычайно слабы, его не боятся и не уважают, а всего лишь терпят. Албания находится в состоянии "позитивной анархии", жандармерия бастует, солдаты отказываются отдавать честь своим офицерам, месяцами не получая жалования, в то время как местные жители открыто и беспрепятственно проводят мятежные собрания в мечетях в гарнизонных городах, во время которых бесстрашно выступают за восстание против Порты. Нигде больше условия для Порты не являются более отвратительными, а ее абсолютная беспомощность - более заметной, чем здесь"...44.

Убедившись на собственном опыте в решимости албанцев отстаивать свои интересы, правительство Османской империи еще до силового решения вопроса об Улцине заняло более жесткую позицию и по вопросу о греко-турецком разграничении. Оно отклонило коллективную ноту, подготовленную состоявшейся в июне 1880 г. в Берлине конференцией послов великих держав, поддерживавшую положения Берлинского трактата о передаче Греции Фессалии и Северного Эпира. В роли основных поборников интересов Афин на данной конференции выступали Великобритания и Франция, предложившие "провести новую греческую границу от горного массива Олимп на

стр. 13

востоке до реки Каламас на западе с включением в ее состав новых владений города Янина"45. В своей ответной ноте Константинополь указал, что изменение государственной юрисдикции областей, населенных албанцами (в том числе Чамерии и Янины), неминуемо вызовет серьезные внутриполитические осложнения в Османской империи. Это привело к резкому обострению отношений между Турцией и Грецией, вновь оказавшихся на грани войны; греческая армия даже объявила мобилизацию.

Несмотря на то, что Берлинская конференция оказалась для Греции более удачной, чем конгресс 1878 г., греко-турецкое разграничение было вновь прекращено. Негативную роль для Афин сыграло изменение внутриполитической ситуации во Франции и рост противоречий между Парижем и Лондоном46. Однако напуганная ростом албано-турецких противоречий и активизацией деятельности Призренской лиги, Высокая Порта вскоре по своей инициативе согласилась на передачу Греции всей Фессалийской области, а не только ее южных областей, как предполагалось ранее, в обмен на сохранение в своем составе большей части Эпира, исключая округ Арта. Эти идеи были озвучены турецкой делегацией на состоявшейся в марте 1881 г. конференции послов великих держав в Константинополе, посвященной вопросам греко-турецкого разграничения. Как сообщал в Форин-офис британский посол в Османской империи Дж.Гошен, "турки согласились на уступку Фессалии (которую Греции ранее так и не удалось взять под свой военный контроль; - П. И.) с целью сохранения Эпира и тем самым покончить с албанским вопросом, который, как я неоднократно сообщал, беспокоит их больше, чем любое давление со стороны шести держав"47. Правда, несмотря на все усилия британской дипломатии, ей не удалось заставить Османскую империю передать Греции Превезу. В конечном итоге греко-турецкая конвенция по территориальным вопросам была подписана сторонами в Константинополе 2 июля 1881 года.

В октябре 1880 г. на состоявшемся в городе Дебар очередном общем собрании делегатов Албанской лиги произошел принципиальный раскол. Группа радикалов во главе с Абдюлем Фрашери в количестве 130 чел. выступила за реализацию положений программы широкой автономии для Албании, которая была принята в Гирокастре. Несколько превосходившая ее по численности группа умеренных делегатов числом около 150 чел., поддержала резолюцию об обращении к турецкому правительству с просьбой о предоставлении албанским землям ограниченной автономии. Обе группы потребовали создания отдельного албанского вилайета. Наконец, небольшая группа участников форума, примерно 20 делегатов, выступила против какой-либо автономии в принципе, отстаивая позицию сохранения в неприкосновенности существовавшего административно-территориального деления Османской империи.

Однако в Константинополе отказались обсуждать направленные туда резолюции, а султан Абдул-Хамид II заявил о решительной неприемлемости образования отдельного албанского вилайета, назвав сторонников указанной идеи "опаснейшими врагами" Оттоманской империи и пригрозил применить против них репрессивные меры. В ответ по призыву Абдюля Фрашери в Призрене в январе 1881 г. состоялся чрезвычайный албанский съезд, собравший сторонников радикального крыла Лиги, который пересмотрел состав Генерального совета, объединившего в своих рядах исключительно сторонников широкой албанской автономии, а Национальный комитет Призренской лиги, возглавлявшийся Юмером Призрени, был наделен правительственными полномочиями. В своей речи перед делегатами съезда Абдюль Фрашери заявил, в частности, следующее: "Порта ничего не

стр. 14

предпримет для албанцев. Она относится к нам и нашим меморандумам с величайшим презрением. Порта не предприняла ничего для того, чтобы ликвидировать в албанских районах старый порядок вещей и преодолеть огромную нищету и, возможно, под давлением Европы Потрта откажется от части Албании... Давайте думать о себе и работать для себя. Пусть не будет разногласий между тосками и гегами (этнические группы албанцев, населяющие южные и северные районы страны. - П. И.), пусть все мы будем албанцами и создадим Албанию"48.

С этого времени вооруженные отряды, подчинявшиеся сформированной верховной албанской власти, перешли к активным боевым действиям непосредственно против турецких войск, в том числе в Косовском вилайете, Дебарском санджаке и в Македонии, где им удалось занять основные центры, включая города Дебар и Скопье (Ускюб). Однако попытки Лиги распространить вооруженную освободительную борьбу на другие албанские земли окончились неудачей. Шкодринский комитет Албанской лиги был разгромлен сразу же после падения Улциня, а Янинский комитет занимался исключительно вопросами обеспечения выгодного для албанцев греко-турецкого разграничения, несмотря на то, что между Афинами и Константинополем не было формального соглашения49.

В конце марта 1881 г. турецкие войска развернули массированное наступление против албанцев, во главе которого стоял печально известный своими карательными экспедициями албанских повстанцев Дервиш-паша. Упорное сопротивление плохо организованных и слабо обученных вооруженных албанских отрядов было сломлено в генеральном сражении у села Штимле. В том же месяце под контроль турецких властей перешел Скопье. В конце апреля десятитысячная турецкая армия под командованием Дервиш-паши взяла штурмом Призрен, а вскоре восстановила контроль над остальными районами Косово. На всей территории, населенной албанцами, проводились массовые репрессии против участников национального движения и депутатов Призренской лиги. Абдюль Фрашери был схвачен в районе албанского города Эльбасан и переправлен в Призрен, где был приговорен к смертной казни, замененной впоследствии пожизненным заключением.

Однако Дервиш-паше, остававшемуся со своим войском в Албании вплоть до конца 1881 г., удалось "умиротворить" лишь население городов и сел, расположенных на равнинной местности. Горные территории по-прежнему оставались вне досягаемости османских правителей. Это обстоятельство вынудило некоторых европейских дипломатов все-таки задуматься о новых моделях обустройства албанских земель. В частности, этот вопрос был поднят британским секретарем по иностранным делам графом Гренвилем в депеше, отправленной британскому послу в Константинополе Дж. Гошену 2 октября 1880 года. По его словам, правительство Османской империи уже было проинформировано о том, что некоторым районам Северной Албании "может быть гарантирована определенная форма местного самоуправления"50.

Двойственный характер албано-турецких отношений до и после существования Призренской лиги проявился уже в начале XX в. в том факте, что именно албанцы стали главной движущей силой младотурецкой революции, а в дальнейшем и ее принципиальными оппонентами в ходе восстания 1910- 1912 годов. Исторические корни подобной ситуации весьма точно сформулировал в 1914 г. в книге "Сербия и Албания" лидер Сербской социал-демократической партии Димитрие Туцович. По его словам, первоначально, с момента установления турецкого господства на Балканах, население Албании по сравнению с остальными Балканскими народами (за исключением черногорцев) пользовалось широкими автономными привилегиями, ибо "в

стр. 15

годы своей наибольшей мощи Турции не удавалось подчинить их своему непосредственному влиянию.

Отношения между албанскими племенами и Османской империей сохранялись вплоть до первых десятилетий XIX в., когда Турция, пытаясь остановить процесс ослабления своего могущества, стала проводить политику более сильной централизации в государственном управлении, не оставляя за албанскими племенами их главной привилегии "жить в своих горах на правах некоего государства в государстве". К этому времени относится возникновение движения албанцев за свою национальную автономию. Будучи неразрывно связанным с предыдущим этапом, это движение опиралось на предшествовавшую традицию автономных отношений, рассматривая их в качестве своего идеала. Высшей точкой этого движения стала созданная в 1878 г. Албанская Призренская лига, которая в 1881 г. распалась в результате совместных действий против нее турецких властей и соседних балканских государств, в результате чего, по словам Туцовича, "между албанцами и христианами в Турции наступило время национальной ненависти и вражды"51.

Что же касается лидеров албанского национально-освободительного движения, то те из них, кто избежал смерти после разгрома Призренской лиги, перенесли свою деятельность за пределы Балкан, поставив главной целью активную пропагандистскую работу как в столицах великих держав, так и среди албанских общин в Европе, Северной Африке, на Ближнем Востоке и в США. В своей деятельности они широко использовали решения и опыт Призренской лиги, которую рассматривали в качестве "первого шага на пути к национальной организации"52. Вынужден был отправиться в эмиграцию и наследный князь католиков-мирдитов Пренк Биб Дода, возвратившийся в Албанию лишь после младотурецкой революции 1908 года.

Подводя итоги трехлетней деятельности Албанской лиги, следует отметить как ее морально-психологическое, так и сугубо практическое значение ее деятельности. В частности, анализ процесса реализации решений Берлинского конгресса 1878 г. позволяет прийти к выводу, что именно вооруженное сопротивление албанцев существенно урезало территориальные приращения Греции и Черногории. Именно благодаря деятельности Лиги "в общественном мнении Европы и в правящих кругах великих держав пробудился интерес к албанским сюжетам"53.

Разгром турецким правительством Призренской лиги ознаменовал собой начало нового этапа в истории албанского национального движения, который уже не был напрямую связан с Косово. Как отмечает албанский исследователь К. Фрашери, "Албанская Призренская лига в качестве патриотической организации, действовавшей в условиях Восточного кризиса в 1870-е гг., идентифицировала себя в качестве Национального албанского движения", в связи с чем ее деятельность "развивалась в рамках политической, общественной и культурной триады"54. Для ведущих мировых держав "Лига по всем признакам была подавлена. Однако в реальности она лишь сменила свою внешнюю форму и из публичной политической ассоциации превратилась в секретное национальное общество, вроде "карбонариев"55.

Схожую оценку роли Албанской лиги дала Н. Д. Смирнова. По ее словам, со времени поражения Лиги в 1881 г. и вплоть до 1908 г. "стал развиваться процесс, основной характеристикой которого явился рост национального самосознания албанцев на фоне относительного спада вооруженной борьбы. Но если в конце XIX в. центр формирования албанской нации и национальной государственности находился в Косове, то в начале XX в. он переместился в южные районы"56.

стр. 16

Что касается "великоалбанских" аспектов, то следует признать, что в военно-политических, социально-экономических и культурно-религиозных условиях, сложившихся в Османской империи к 1878 г., очень трудно было провести четкую грань как между отдельными этносами, так и между "национальным" и "великодержавным". Албанские лидеры, во всяком случае, те из них, кто не отождествлял себя полностью с османами, понимали историческую и этническую географию Балкан приблизительно в тех же категориях, что и их соседи - сербы, болгары, греки и черногорцы. А конкретное направление или изменение границ определялось не "историческим" или "этнографическим" правом, а соотношением военных сил и позицией "концерта великих держав". Не случайно именно вопросы сербо-албанского и греко-албанского разграничения станут ключевыми в ходе многомесячных международных дискуссий 1912 - 1913 гг., когда населенные албанцами земли Балканского полуострова превратятся в арену уже не локальных вооруженных конфликтов, а полномасштабной войны Балканского союза и Турции.

Именно тогда впервые после 1878 г. возникнут настоящие узлы противоречий, завязанные на Берлинском конгрессе. Как писала британская исследовательница и путешественница Эдит Дурхэм, "границы, нарисованные Берлинским трактатом, были столь нереальными, что во многих случаях не могли быть осуществлены. Как описывали их сами разграничители, граница плавает на крови"57. А по образному выражению сербского исследователя Спасое Джаковича, "крах турецкой империи в 1912 г. привел к крушению османской оккупации и в Косово, и в Метохии. Но ее последствия никуда не делись: междоусобная месть и столкновения населения дают о себе знать"58.

Подобное развитие событий, предвидели на рубеже XIX-XX вв. многие российские дипломаты. О том, что стремление включить албанонаселенные районы Балкан в состав Черногории красной нитью проходило через все царствование последнего черногорского короля - Николы, сообщал еще министр-резидент российской дипломатической миссии в Цетинье К. А. Губастов. В своей записке в июне 1900 г., адресованной тогдашнему министру иностранных дел России М. Н. Муравьеву, он сообщал, что "Черногория, несмотря на скудость своих доходов, содержит 11 школ в Албании и в Старой Сербии, тратя на них 3500 гульденов ежегодно"59. Более того, одной из причин враждебности черногорского руководства к Австро-Венгрии, по словам российского дипломата, было ее намерение "пробраться через земли Старой Сербии к Салоникам и захватив, если будет возможность, все побережье Адриатического моря, занять Албанию.

Если бы подобные австрийские планы когда-нибудь осуществились, то, очевидно, положение Черногории сделается совершенно нестерпимым. Княжество борется, насколько может и умеет, с распространением австрийского влияния между албанцами. Главари же албанские не отказываются ни от австрийских пособий, ни от черногорских бакшишей, и, не рассуждая о будущем устройстве их родины, вполне довольствуются существующим турецким правлением или, вернее сказать, бесправием и безначалием"60.

Российский представитель уже тогда прогнозировал грядущие военно-политические события на Балканах: "Об установлении прочных и искренних отношений к Турции не может, конечно, быть и речи. Черногорцы не скрывают своих поползновений расшириться к востоку и югу за счет султановых владений и желали бы, чтобы эта счастливая минута наступила как можно скорее"61.

В публиковавшихся в период деятельности Призренской лиги произведениях лидеров албанского национального движения, главным образом, за пределами Османской империи, будущее устройство и территориальные пре-

стр. 17

делы Албании трактовались по-разному. Один из руководителей действовавшего в Стамбуле Общества албанской печати и одновременно один из ведущих дипломатов и государственных деятелей Османской империи Пашко Васа выступал за объединение всех албанонаселенных земель в один албанский вилайет, управляемый албанцами, но находящийся под верховной юрисдикцией турецкого султана.

Иной точки зрения на будущее Албании придерживался в то время другой авторитетный албанский мыслитель - Юсуф Али-бей. Он считал необходимым формирование независимого Албанского княжества, поддерживающего добрососедские и равноправные отношения с другими балканскими государствами.

С позиции сегодняшнего дня программные положения и вся деятельность Призренской лиги несли в себе значительную "великоалбанскую" составляющую, в первую очередь, в том, что касалось направления греко-турецкого разграничения, а также понимания будущей судьбы Косово и Македонии. Правда, ожидать иного в тех условиях вряд ли было возможным.

Примечания

Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ в рамках исследовательского проекта РГНФ ("История Косово"), проект N 08 - 01 - 00495а.

1. BRESTOVCI S. Marredheniet shqiptare-serbo-malazeze (1830 - 1878). Prishtine. 1983, с. 268.

2. СМИРНОВА Н. Д. История Албании в XX веке. М. 2003, с. 25.

3. Сборник договоров России с другими государствами. 1856 - 1917. М. 1952, с. 168.

4. VICKERS М. The Albanians. A Modern History. L. - N.Y. 1995, p. 29.

5. CASTELLAN G. L'Albanie. P. 1980, p. 10; POULTON H. The Balkans. Minorities and States in Conflict. Minority Rights Publications. L. 1993, p. 3 - 4.

6. Сборник договоров России..., с. 144 - 148.

7. История дипломатии. Том второй. М. 1945, с. 38.

8. JELAVICH B. History of the Balkans: Eighteenth and Nineteenth Centuries. L. 1999, p. 361.

9. SKENDI S. The Albanian National Awakening. New Jersey. 1967, p.35.

10. Краткая история Албании. М. 1992, с. 172.

11. CASTELLAN G. Op. cit., p.10.

12. Краткая история Албании, с. 171, 172.

13. REUTER J. Die Albaner in Jugoslawien. Munchen. 1982, S. 18.

14. Албанский фактор в развитии кризиса на территории бывшей Югославии. Документы. Том первый (1878 - 1997 гг.). М. 2006, с. 40.

15. Там же.

16. VICKERS M. Op. cit., p. 33.

17. Там же.

18. Подробнее см.: СТОJАНОВИh h. Р. Живети с геноцидом: Хроника косовского бешчашhа 1981 - 1989. Београд. 1990, с. 47 - 48.

19. SKENDI S. Op. cit., p. 45.

20. CASTELLAN G. Op. cit., p. 10.

21. VICKERS M. Op. cit., p. 30.

22. LIPPICH F. Denkschrift uber Albanien. Vienna. 1877, S. 8 - 9.

23. CHEKREZI K. Albania. Past and Present. N.Y. 1919, p. 50 - 51.

24. Сборник договоров России..., с. 192.

25. VICKERS M. Op. cit., p. 38.

26. PECKHAM R.Sh. Map Mania: Nationalism and the Politics of Place in Greece, 1870 - 1922. -Political Geography, 2002, vol. 19, N 1.

27. УЛУНЯН Ар.А. Политическая история современной Греции. Конец XVIII в. - 90-е гг. XX вв. М. 1998, с. 78.

28. Краткая история Албании, с. 176.

29. VICKERS M. Op. cit., p. 31.

30. Цит. по: Краткая история Албании, с. 180.

31. POLLO S., PUTO A. The History of Alania. L. 1981, p. 125.

32. FRASHERI K. Lidhja Shqiptare e Prizrenit. Tirane. 1997, f. 115.

стр. 18

33. KULCE S. Osmanli Tarihinde Arnavutlluk. Izmir. 1944, f. 250.

34. Краткая история Албании, с. 179.

35. Голос, 29.09.1878.

36. VICKERS M. Op. cit., р. 34.

37. ИВАНОВА Ю. В. Албанцы и славяне: закономерно ли противостояние? Материалы XXVIH межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов 15 - 22 марта 1999 г. СПб. 1999, с. 24.

38. В ходе этой поездки албанские делегаты имели беседы, в частности, с такими видными политическими деятелями тогдашней Европы, как министры иностранных дел Англии и Франции Р. Солсбери и В. Ваддингтон, а также глава итальянского кабинета А. Депретис.

39. Цит. по: Краткая история Албании, с. 181 - 182.

40. CHEKREZI K. Op. cit., р. 51 - 52.

41. Краткая история Албании, с. 184.

42. Там же, с. 274.

43. KNIGHT E. Albania, A Narrative of Recent Travel. L. 1880, p. 84 - 85.

44. Ibid..., p. 68, 117.

45. УЛУНЯН Ар.А. Ук. соч., с. 78 - 79.

46. Там же, с. 79.

47. Цит. по: Краткая история Албании, с. 193.

48. Там же, с. 194.

49. Соответствующая двусторонняя конвенция была в итоге подписана лишь 2 июля 1881 г. после военного разгрома Призренской лиги.

50. CHEKREZI K. Op. cit., p. 55.

51. ТУЦОВИh Д. Сабрана дела. Кньига осма. Београд. 1980, с. 47, 50.

52. JELAVICH В. Op. cit., p. 366.

53. Албанский фактор, с. 15.

54. FRASHERI K. Op. cit, f. 419.

55. CHEKREZI K. Op. cit, p. 56 - 57.

56. СМИРНОВА Н. Д. Ук. соч., с. 25.

57. DURHAM E. The Struggle for Scutari. L.1914, p. 159.

58. hАКОВИh С. Сукоби на Косову. Београд. 1986, с. 10.

59. Славяноведение. 1997, N 5, с. 42.

60. Там же, с. 45.

61. Там же, с. 46.


© library.rs

Permanent link to this publication:

https://library.rs/m/articles/view/Призренская-лига-1878-1881-гг

Similar publications: LSerbia LWorld Y G


Publisher:

Сербиа ОнлинеContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://library.rs/Libmonster

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

П. А. Искендеров, Призренская лига 1878-1881 гг. // Belgrade: Library of Serbia (LIBRARY.RS). Updated: 19.04.2020. URL: https://library.rs/m/articles/view/Призренская-лига-1878-1881-гг (date of access: 29.03.2024).

Found source (search robot):


Publication author(s) - П. А. Искендеров:

П. А. Искендеров → other publications, search: Libmonster SerbiaLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Сербиа Онлине
Belgrade, Serbia
733 views rating
19.04.2020 (1440 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
Айзек Азимов умер... Законы роботехники, то ж... Кто Новый Мир в полях построит?
Мы живём, как во сне неразгаданном, На одной из удобных планет. Много есть, чего вовсе не надо нам, А того, что нам хочется, нет. Игорь Северянин
Мы живём словно в сне неразгаданном На одной из удобных планет Много есть, что нам вовсе не надобно А того, что нам хочется не... Игорь Северянин
The Empire says goodbye , But it doesn't go away..
All about money and Honest Anglo-Saxons and justice
Words, words, words...
Catalog: Экономика 
Words Words Words
Catalog: Экономика 
EAST IN EUROPE: DUBROVNIK TO MOSTAR
234 days ago · From Сербиа Онлине
Пока Мы, обычные люди спали, случилась Тихая Революция. Мы свернули в Новый рукав Эволюции... Новая Матрица еще не атакует, но предупреждает...
КРЕМЛЬ, "ГАЗПРОМ" И СРЕДНЯЯ АЗИЯ
304 days ago · From Сербиа Онлине

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

LIBRARY.RS - Serbian Digital Library

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

Призренская лига 1878-1881 гг.
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: RS LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Serbian Digital Library ® All rights reserved.
2014-2024, LIBRARY.RS is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Serbia


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android