Культурные связи между Венгрией и Югославией успешно развивались в первые послевоенные годы на платформе дунайского единства. Конфликт между Сталиным и Тито весной 1948 г. нанес удар по двусторонним связям в момент их наивысшего расцвета.

In the first years after World War II, cultural contacts between Hungary and Yugoslavia were very active. Both sides made efforts for their intensification. The conflict between Stalin and Tito in spring 1948, which took place in the moment of the apogee of the cultural interactions between the two countries, stopped the flowering process of their cultural relations.

Ключевые слова: Венгрия, Югославия, дунайское единство, культурное сотрудничество.

Между народами, живущими на протяжении многих веков в соседстве друг с другом, как правило, налаживается многосторонний духовный обмен, естественным образом проявляющийся и в повседневном общении представителей соседних наций. С особой силой оживление духовных контактов происходит в тех случаях, когда конкретная внешнеполитическая ситуация позволяет элитам обеих наций осознать взаимную обусловленность национальных интересов. Такие моменты неоднократно наступали в истории венгерско-югославянских политических и культурных связей¹, один из них пришелся на первые годы после Второй мировой войны.

В 1945 г. отношения между Венгрией и Югославией вступили в новый этап своего развития. Взаимные проявления жестокости в годы войны (зверства хортистской жандармерии на оккупированной в апреле 1941 г. территории Воеводины и, позже, ответные действия сербов-партизан, от которых страдало и мирное венгерское население), кардинальные различия в послевоенном статусе между Югославией, относившейся к лагерю победителей, и побежденной Венгрией, равно как и некоторые спорные территориальные вопросы (претензии Югославии на земли в районе венгерского города Печ) - все это создавало тот груз, который

Кимура Каори - аспирантка МГУ.

¹ Так, после поражения венгерской революции и антигабсбургской национально-освободительной войны венгерского народа в 1848 - 1849 гг., на трагический исход которых в немалой мере повлияли острые венгерско-южнославянские противоречия, возрос (как это ни парадоксально на первый взгляд) взаимный интерес южных славян и венгров к культурам друг друга, увеличилось количество литературных переводов; все это вполне объяснимо усилившимся обоюдным стремлением к преодолению губительной для обеих сторон вражды, достижению большего взаимопонимания между соседними нациями на основе критического осмысления горького опыта 1848 г. (см. [1. С. 149]).

не мог не сказаться на состоянии двусторонних связей. Тем не менее отношения Венгрии с Югославией в первые послевоенные годы складывались в целом более благоприятно, нежели ее отношения с другими соседями². Это в полной мере касалось и довольно тесных культурных связей двух стран. Налаживание взаимопонимания имело особенно важное значение именно для Венгрии, поскольку оно способствовало выходу этой побежденной страны (порвавшей с нацистской Германией позже других ее европейских союзников) из политико-дипломатической изоляции в послевоенные годы. При этом в Будапеште неизменно принимался во внимание и немалый международный авторитет маршала Тито благодаря серьезному вкладу Народно-освободительной армии Югославии в борьбу с нацизмом. Ради установления связей с соседней Югославией венгерское антифашистское правительство склонялось к тому, чтобы начать проведение послевоенной политики на этом направлении "с чистого листа", не муссируя старых обид.

В данной работе предпринята попытка на основе широкого круга источников (в том числе документов из сербских, венгерских, российских архивов) описать главные тенденции развития культурных связей между Венгрией и Югославией в 1945 - 1948 гг. в контексте межгосударственных, политических отношений двух стран. Рассмотрена и привлекавшая особенно большое внимание общественного мнения в обеих странах проблема обеспечения прав на полноценное культурное развитие национальных меньшинств (венгерского в Югославии и южнославянских в Венгрии). Российская историография эти вопросы до сих пор не рассматривала.

Венгерско-югославянские (и в том числе венгерско-сербские) культурные связи, также как и контакты между культурами других народов Дунайского бассейна, имели к середине XX в. длительную историческую традицию. В XVIII-XIX вв. много сербских литераторов и ученых работало на венгерских землях (в том числе писатель Я. Игнятович, живший в известной сербской колонии г. Сентэндре к северу от Буды), в Буде и Пеште до середины XIX в. печаталась значительная часть книг на сербском языке³. Вместе с тем интенсивность культурных связей между венграми и сербами в немалой мере зависела от состояния межгосударственных отношений Венгрии (в 1867 - 1918 гг. одной из составных частей двуединой Австро-Венгерской монархии) с Сербией, а затем, в межвоенный период, с Югославией. Несмотря на острую вражду Сербии и Австро-Венгрии в канун Первой мировой войны, драматические перипетии самой войны и весьма непростые венгеро-югославские отношения в период между войнами⁴ двусторонние куль-

² В это время сохранял свою остроту территориальный спор между Венгрией и Румынией из-за Трансильвании. Венгерская сторона стремилась добиться на Парижской мирной конференции некоторой корректировки в свою пользу с учетом этнического фактора довоенных границ, установленных на основании крайне неблагоприятного для Венгрии Трианонского мирного договора 1920 г. (см. [2]). В свою очередь отношения Венгрии с Чехословакией были сильно осложнены вследствие попыток выселения из Южной Словакии венгерского населения (см. [3]).

³ Реформатор сербскохорватского языка Вук Караджич поддерживал связи с деятелями венгерской культуры, Михай Виткович был одновременно венгерским и сербским поэтом, Корнел Станкович, основоположник сербской музыкальной культуры, родился в Буде и получил образование в Венгрии. Примеры можно продолжать.

⁴ После Трианонского мирного договора Венгрия не отказывалась от территориальных претензий к Югославии, хотя в сравнении с венгерско-чехословацкими и венгерско-румынскими отношениями венгерско-югославские были в целом менее враждебными. "Из всех государств вражеской Малой Антанты Югославия являлась единственным, которому не краснея можно было бы протянуть руку. До войны сербы были нашими открытыми врагами и хорошо дрались во время войны", - писал Хорти Гитлеру в августе 1938 г. [4. Ф. 077. Оп. 29. Папка 137. Д. 55. Л. 125]. Потенциальную угрозу со стороны Югославии он, в традиционном для венгерских консервативных политиков духе, связывал с вовлечением ее в лагерь панславизма под эгидой России: "В случае же, если современная Россия примет национальную окраску, то сербы будут первыми, кто с радостью перейдет в русский лагерь. Эта надежда живет в сердце каждого серба" [4. Ф. 077. Оп. 29. Папка 137. Д. 55. Л. 127]. С югославской стороны в свою очередь подвергалась критике венгерская "мега-

турные связи в первой половине XX в. развивались. Особенно это было заметно в 1930-е годы, когда в среде венгерской интеллигенции усилился интерес к культурам балканских народов. В рамках этого интеллектуального движения планировалось издание на венгерском языке серии произведений сербских, хорватских и словенских авторов, в 1934 - 1939 гг. выпускался журнал "Apollo", стимулировавший интерес к соседним народам на основе терпимости и гуманизма; в 1940 - 1941 гг. выходил и журнал на сербскохорватском языке, предназначенный для обсуждения общих проблем развития литератур и культур венгров и югославян.

Интерес венгерских историков и филологов к изучению соседних стран, народов, их языков и культур вообще значительно повысился после Трианонского мирного договора 1920 г., исследованиям в этой области оказывалась государственная поддержка. Это объяснялось необходимостью глубокого изучения стран, на которые распространялись территориальные претензии Венгрии, чья элита и более широкое общественное мнение не могли, как известно, смириться с жесткими установлениями Трианонского договора. Славистические кафедры создаются во всех четырех венгерских университетах - в Будапеште, Сегеде, Дебрецене и Пече (см. подробнее [5]). В исследованиях по венгерской истории в этот период доминировали новейшие идеалистические направления - "история духа" и т.д. Однако при изучении истории соседних народов преобладал позитивистский подход.

С 1941 г. в институте имени Пала Телеки⁵ начали углубленно изучать историю региона, имея при этом в виду историческое обоснование права Венгрии на земли, отошедшие в 1920 г. к другим государствам. Институт этот был восстановлен в 1945 г. и существовал до 1949 г. под названием Восточноевропейский институт. Его идейные установки к этому времени, конечно, изменились. После войны в публикациях института проводились идеи мирного сотрудничества дунайских и карпатских народов.

После окончания Второй мировой войны Венгрия и Югославия оказались, как уже отмечалось, в разном положении - Югославия в лагере победителей с резко возросшим международным престижем, тогда как Венгрия - в ряду ожидавших своей участи на Парижской мирной конференции. В первых же декларациях венгерского временного национального правительства, сформированного в Дебрецене в декабре 1944 г., много говорилось о необходимости порвать с прежней "манией величия", реакционными химерами "великой Венгрии", доведшими страну до национальной катастрофы, выражалась готовность к установлению добрососедских отношений и налаживанию искреннего диалога и сотрудничества со всеми соседними странами, и едва ли не в первую очередь с новой Югославией. Подобные декларации были с большим удовлетворением восприняты в Белграде, выразившимся в ответном жесте (см. [7]). Инициатива установления и налаживания двусторонних связей принадлежала именно Югославии, ибо Венгрия как побежденная страна, ожидавшая подписания мирного договора, была не в том положении, чтобы выступать в роли инициатора, вместе с тем она с готовностью откликалась на югославские предложения о сотрудничестве. Тем более что Югославия в 1945 г. первой из стран, в которых проживало венгерское меньшин-

ломания", нежелание считаться с новыми геополитическими реалиями и изменить представления о месте Венгрии в Европе. Несмотря на все противоречия в декабре 1940 г. был подписан договор о "постоянном мире и вечной дружбе" между Венгрией и Югославией, вероломно нарушенный уже в апреле 1941 г., когда венгерская армия приняла участие в антиюгославской кампании вермахта.

⁵ Телеки Пал (1879 - 1941) - европейски известный ученый-географ, видный венгерский политик консервативной ориентации. В 1920 - 1921 и 1939 - 1941 гг. премьер-министр. Во вступлении Венгрии в войну на стороне нацистской Германии видел путь к национальной катастрофе и в начале апреля 1941 г. застрелился в знак протеста против участия венгерских войск в антиюгославской кампании вермахта (см. [6]).

ство, приняла ряд конкретных мер в целях обеспечения его прав, в том числе на полноценное культурное развитие.

Уже с декабря 1944 г. в Нови-Саде и Суботице выходили газеты и журналы на венгерском языке. Литературный и общественно-политический журнал "Hid" ("Мост"), уделявший много внимания сближению венгерской и югославянских культур, издавался весьма большим для Югославии тех лет тиражом 3 - 4 тыс. экз. Выходили также молодежный журнал "Ifjúság Szava" ("Слово молодежи") тиражом 10 тыс. экз., газета "Föld" ("Земля") для крестьянства тиражом 5 - 7 тыс. экз., было даже специальное женское издание - "Asszonyok Lapja" ("Женский журнал"). Функционировало венгерское книжное издательство, в июне 1945 г. в Нови-Саде было основано культурное общество - Венгерский культурный союз в Югославии. Он курировал местные организации, клубы и библиотеки в городах и селах, в которых проживали венгры, занимался книгоизданием, распространением книг и организацией литературной, театральной жизни и т.д. Создание этой структуры было жестом белградской коммунистической власти, адресованным в первую очередь не Будапешту, а направленным на то, чтобы заручиться внутриполитической поддержкой венгерского национального меньшинства, которое в Воеводине превышало 20% населения. Деятельность венгерского культурного союза поначалу распространялась только на Воеводину, но с лета 1947 г. он стал по своему статусу общегосударственной организацией и вел деятельность в масштабе всей Югославии. К этому времени в стране возникли венгерские читальни и клубы в тех местах, где их раньше никогда не было.

Что касается венгерской национальной системы образования на территории Югославии, то уже в 1944/1945 учебном году здесь открылись новые венгерские школы (а в некоторых населенных пунктах венгерские классы в школах, где учились как сербы, так и венгры).

В межвоенные годы в Югославии венгероязычные школы в основном были четырехлетними. В 1939/1940 учебном году в стране насчитывалось 150 венгерских школ, но иногда занятия в них велись по большей части на сербском языке, так как венгерских учителей явно не хватало. Более 25 тыс. детей из венгерских семей были приписаны к начальным школам, но далеко не все они получали основы образования на родном языке. Всего в стране было не более 150 обладавших соответствующей квалификацией учителей-венгров, ведших в начальных школах занятия на родном языке. В том же учебном году в Югославии была всего одна венгерская гимназия, в ней учились 359 учеников и работали 10 учителей. Было также венгерское отделение в среднем учебном заведении, готовившем учителей начальных школ, в нем три венгерских преподавателя учили 57 человек. К апрелю 1941 г. было выпущено всего 15 венгерских учителей (см. [7. 57. о.]). Чтобы решить острую проблему нехватки учителей в венгерских школах, уже в начале 1945 г. были созданы краткосрочные курсы по подготовке учителей. В результате в 1945/1946 учебном году в Югославии уже работали 732 венгерские начальные школы (либо венгерские классы в общих школах), в которых учились 34 780 учеников [7. 58.о.] - большой шаг вперед в сравнении с межвоенным временем.

Наряду с начальными школами создавались и новые гимназии; в школах разных уровней и типов были образованы венгерские классы. В девяти гимназиях и средних школах в 1945/1946 учебном году обучались более шести тыс. венгерских подростков, что по сравнению с 1939/1940 учебным годом означало увеличение в 16 с лишним раз. В 1946/1947 учебном году, после проведенной реорганизации, на венгерском языке учили в 49 прогимназиях и трех гимназиях, которые находились в городах Суботица (Szabadka⁶), Зента (Zenta) и Зренянин

⁶ В Суботице было создано также промышленно-торговое среднее учебное заведение.

(Nagybecskerek⁷). В этих учебных заведениях учились 9364 ученика. Кроме того, в Нови-Саде и Суботице было два средних учебных заведения для подготовки венгерских учителей с 409 учениками, а в Нови-Саде был создан также венгерский педагогический вуз. В октябре 1946 г. была образована венгерская кафедра в университете Нови-Сада.

В 1937 г. один ученик, обучавшийся на венгерском языке, фактически приходился на несколько сот человек венгерского населения, а в 1947 г. - всего на 30 человек, таким образом по сравнению с довоенным временем система венгерского образования в Югославии улучшилась принципиально. Из остававшихся к 1945 г. в Югославии 5300 неграмотных венгров 4000 человек обучились читать и писать (см. [7. 57 - 58.о.]).

Наряду с возникновением венгерских школ в послевоенной Югославии происходило оживление театральной жизни. В Суботице был венгерский театр, спонсируемый государством, выделявшим на поддержку венгерских театров 2,5 млн. динар - сумма немалая в условиях того времени. Эта поддержка оказывалась в соответствии с конституцией Федеративной народной республики Югославия (ФНРЮ), которая декларировала право на культурное развитие населявших Югославию народов. До 1951 г. существовала и венгерская труппа в Хорватии, слившаяся затем с воеводинской труппой.

Новые югославские власти разрешали отмечать венгерские национальные праздники - 15 марта (день начала революции 1848 г.) и другие, и в этом отношении ситуация решительно отличалась от того, что было в других соседних с Венгрией странах.

Политика нового коммунистического режима в Югославии в отношении этнических венгров получила самые положительные отзывы с венгерской стороны. 25 ноября 1945 г. на страницах коммунистической газеты "Szabad Nép" ("Свободный народ") деятель компартии Д. Каллаи писал, что в современной Югославии у венгерского национального меньшинства больше прав, чем было когда-либо в истории. Еще за полгода до этого, на майской (1945 г.) конференции венгерской коммунистической партии политика режима Тито в отношении венгров подавалась как образцовая. Другие партии тоже позитивно оценивали деятельность официального Белграда по обеспечению культурных прав венгерского населения. Так, близкая к коммунистам национальная крестьянская партия в своих программных документах называла политику, проводимую в Югославии в отношении венгерского меньшинства, залогом подлинно добрососедских отношений.

Газета влиятельнейшей партии мелких сельских хозяев "Kis Újság" ("Малая газета") 28 июля 1945 г. писала о том, что среди народов Дунайского бассейна именно у югославов в наибольшей мере сохранилось дружеское расположение к венграм. На фоне попыток переселения венгров из Чехословакии Югославия неизменно выступала в качестве позитивного примера - как в прессе, так и в общественном мнении отношения с Югославией противопоставлялись отношениям Венгрии с некоторыми другими соседними странами. Даже в кругах компартии выражалось недовольство планами выселения венгров из Словакии [8. 75/111 - 24]. Так, на второй сессии Временного Национального собрания Венгрии, открывшейся 5 сентября 1945 г., все выступавшие партийные лидеры, включая коммуниста М. Ракоши, касались положения венгров в Чехословакии, противопоставляя политике правительства этой страны более терпимое отношение к ним в Румынии и особенно в Югославии. Позже Тито и его окружение пытались играть посредническую роль между Чехословакией и Венгрией в вопросах обмена населением. В сентябре 1946 г. по инициативе Белграда было достигнуто компро-

⁷ В Зренянине была создана и торговая академия с преподаванием на венгерском языке.

миссное соглашение о добровольном обмене населением (что должно было затронуть около 40 000 человек) (см. [9 - 10]). Хотя до реализации соглашения дело не дошло, венгерское правительство было благодарно правительству ФНРЮ за его посреднические усилия.

В вопросе о необходимости сближения с Югославией между партиями Венгрии не было разногласий, все партии правящей коалиции считали это приоритетной внешнеполитической задачей и в том числе выступали за активизацию культурных связей. Это нашло отражение и в прессе как социал-демократической партии, так и партии мелких сельских хозяев [11; 12. 1946. 30 I].

Венгерская компартия в деле налаживания отношений с соседними государствами считала особенно важным сближение именно с коммунистической Югославией, надеясь как на внутриполитическую поддержку с ее стороны (в приемлемых для этого формах), так и на определенное понимание Белградом венгерской позиции в случае дальнейшего обострения противоречий Венгрии с Чехословакией и Румынией по территориальным проблемам и вопросам положения национальных меньшинств. В эти годы в Венгрии получают широкое распространение идеи сотрудничества придунайских государств, в том числе проекты создания Дунайской конфедерации; при этом обычно ссылались на идейное наследие вождя венгерской революции 1848 г. Л. Кошута, относящееся к периоду его жизни в эмиграции в 1850 - 1860-е годы. Эти идеи нашли отражение и в прессе, тяготевшей к компартии. В качестве первого шага при реализации такого рода планов зачастую рассматривался проект создания югославско-венгерско-румынского таможенного союза. Соответствующий тезис был даже включен в предвыборную программу ВКП, опубликованную в сентябре 1945 г.

Шаги по обеспечению культурно-образовательных прав югославянского меньшинства предпринимались и в Венгрии, отчасти под давлением Белграда. 21 июля 1945 г. югославские власти потребовали от венгерского правительства, чтобы югославянским нацменьшинствам на территории Венгрии (сербам, хорватам и словенцам) были предоставлены те же права в деле приобщения к образованию и культуре, которые получило венгерское меньшинство на территории Югославии [8. 75/III-2. S. 11].

В апреле 1945 г. в Сегеде было основано местное общество венгерско-югославской дружбы. В своих документах оно уделяло большое внимание культурному сотрудничеству дунайских народов и особый акцент делало на изучении культуры сербов.

Активизируется культурный обмен. Так, в сентябре 1945 г. по приглашению венгерского культурного общества рабочих в Будапеште гастролировали югославский рабочий хор из 100 человек и танцевальная группа из Македонии (см. [7]). Их приглашение служило доказательством того, что не только политические партии, но и венгерское гражданское общество высоко оценивало состояние отношений с Югославией и действия властей этой страны по обеспечению прав венгерского меньшинства. Идея культурного сотрудничества с Югославией находила поддержку в довольно широких слоях общества.

В дальнейшем углублении двусторонних связей и в первую очередь культурного сотрудничества решающую роль играло венгерско-югославское общество дружбы, возглавляемое Йожефом Рексом. Оно было основано в октябре 1945 г. и действовало в масштабах всей страны. Одной из его важнейших целей было ознакомление венгерской публики с югославской культурой, в том числе литературой, музыкой; общество стремилось к установлению непосредственных связей с культурными организациями Югославии - в первую очередь с Венгерским культурным союзом Югославии. В круг задач общества входили содействие переводу на сербскохорватский язык произведений венгерских авторов и подготовка для публикации в Югославии статей о Венгрии и венгерской культуре. Местные

отделения этого общества существовали в разных городах, наиболее крупное, помимо Сегеда, в Дебрецене (о деятельности общества см. [13; 14]). На торжественном заседании в Дебрецене в конце июня 1947 г., посвященном деятельности общества, выступали президент Венгерской республики Золтан Тилди и посол Югославии К. Мразович, который говорил об искреннем желании Югославии развивать дружеские связи с Венгрией.

Уже с 1945 г. существовали планы издания журнала венгерско-югославского общества дружбы, реализованные в 1947 г. В 1945 г. возобновил свою деятельность основанный в 1940 г. венгерский Балканский комитет, призванный осуществлять поддержку культурных связей Венгрии с народами Балканского полуострова. В научно-исследовательском плане проблемами взаимосвязей с соседними народами и определением места Венгрии и венгерской культуры в региональном контексте занимался уже упомянутый Восточноевропейский институт. Активизируется работа по переводу произведений югославянских (и не в последнюю очередь сербских) писателей. Так, опубликованные в 1945 г. романы выдающегося писателя, будущего Нобелевского лауреата Иво Андрича "Травницкая хроника" и "Мост на Дрине" были быстро переведены на венгерский язык и стали достоянием венгерского читателя. Выходят на венгерском языке и произведения крупнейшего хорватского писателя М. Крлежи (см. в этом номере статью С. А. Романенко). Один из крупнейших венгерских писателей Дюла Ийеш на страницах журнала "Válasz" ("Ответ") откликается на творчество хорватского поэта И. Г. Ковачича, погибшего во время войны.

Венгерская культурная политика в этот период в принципе уделяла немалое внимание установлению широких международных связей страны. После выборов 4 ноября 1945 г. правительство З. Тилди придавало приоритетное значение развитию многостороннего сотрудничества с соседними народами на основе взаимопонимания. Причем в программах внешних культурных связей Венгрии планы сотрудничества с Югославией неизменно занимали одно из важнейших мест.

30 ноября 1945 г. премьер-министр З. Тильди, выступая в только что избранном Госсобрании Венгрии, заверял в своей программной речи мировую общественность в том, что венгерское правительство навсегда отказалось от проведения шовинистической политики, пропаганды своего особого положения в Дунайском бассейне. Следующий премьер-министр Ференц Надь (возглавивший правительство в феврале 1946 г.) также неоднократно говорил о том, что Венгрия порвала с шовинистическим прошлым, отказалась от той политики, которая стала одной из причин серьезной напряженности в регионе, и что венгерский народ искренне хочет добрососедских отношений с другими народами региона. Применительно к культурной политике на это указывал министр культуры Д. Керестури, в том числе на пресс-конференции 9 февраля 1946 г., где он сделал акцент на открытости венгерской культуры всем внешним связям, но особенно с соседними народами, народами Дунайского бассейна [15. 1946. 10 II].

От имени компартии об этом же много говорил М. Хорват, отвечавший в руководстве партии за культурную политику. Новая культурная политика противопоставлялась прежней, хортистской, связанной с именем графа К. Клебельсберга, в течение 10 лет занимавшего пост министра культуры. Его концепция исходила из превосходства венгерской культуры над культурами соседних славянских народов (а также румын), из аксиомы о выполнении венграми своего рода цивилизующей, культуртрегерской миссии в Дунайском бассейне. Теперь упор делался на равноправное сотрудничество народов дунайского региона.

Руководители новой культурной политики говорили о необходимости выдвижения таких инициатив в сфере культуры, плодотворность которых не вызывала бы сомнений не только у венгров, но и у представителей соседних народов. Только таким образом можно было бы поднять сотрудничество дунайских народов на

принципиально новый уровень. В прессе разной политической ориентации, в том числе в литературных и культурных журналах, предлагались конкретные культурные проекты - издательские, театральные, художественные, образовательные, относящиеся к сфере туризма, музейного дела и т.д. В ряде журналов имелись специальные рубрики, посвященные добрососедским отношениям с дунайскими народами, тесное и многогранное взаимное сотрудничество стран региона называлось жизненным вопросом для их полноценного развития.

Важная инициатива венгерского правительства заключалась в том, чтобы обеспечить право национальных меньшинств получать начальное образование на родных языках. Это декларировал 5 января 1946 г. госсекретарь совета министров И. Балог [12. 1946. 8 I]. Однако с получением образования у южнославянских нацменьшинств на территории Венгрии имелись нерешенные проблемы. 31 марта 1946 г. белградская газета "Политика" воспроизвела статью из газеты "Слобода", издававшейся Антифашистским фронтом славян Венгрии. В ней говорилось, что 8 февраля 1946 г. министр просвещения Венгрии Д. Керестури принял представителей общественных движений южных славян Венгрии. Во время беседы делегация требовала обнародования информации о выполнении принятого закона о школах нацменьшинств, в соответствии с которым преподавание в национальных школах должно было вестись на родном языке (венгерский язык при этом, разумеется, вводился как обязательный предмет, на который выделялось много учебных часов). Министр согласился с правомерностью требований; по венгерским данным, в стране весной 1946 г. существовало не менее 65 школ, в которых обучение происходило на сербском и хорватском языках. Кроме того, в постановлении министра просвещения от 30 февраля 1946 г. было указано, что в школах с преподаванием на венгерском языке, по желанию родителей не менее 15 учеников, тот или иной славянский язык вводился бы как один из предметов учебной программы. Южнославянское меньшинство продолжало, однако, требовать открытия новых, причем не только начальных, но и средних школ с преподаванием на родном языке и не было в полной мере удовлетворено достигнутыми результатами [8. 75/III-8]. Кроме того, в школах, где обучалось южнославянское меньшинство, наблюдалась явная нехватка как учебников, так и учителей [8. 75/III-23].

Большой отклик в Венгрии вызвало выступление маршала Тито в апреле 1946 г., в котором он заявил, что питает братские чувства к соседней стране - оно широко комментировалось в венгерской печати [15. 1946. 3 IV]. Венгерская пресса разных политических направлений не прекращала много заниматься вопросами венгерско-югославского сближения, пропагандировала необходимость расширения двусторонних связей. В 1946 - 1947 гг. она по-прежнему с признанием писала о Югославии, которая открыла перед своим венгерским меньшинством возможность полноценного национального и культурного развития (см. среди прочего [15. 1946. 31 III, 17 IV]). Проблемы же, связанные с приобретением венгерскими югославянами возможности получить столь же полноценное образование на родном языке, находили меньшее отражение, хотя очевидно, что в этом отношении Венгрия несколько отставала от Югославии (что, впрочем, отчасти объяснимо количественными показателями - численность югославянских меньшинств в Венгрии была несопоставима с количеством венгров в ФНРЮ). Особенно позитивно и много писала о Югославии, естественно, коммунистическая пресса Венгрии - это не удивительно, поскольку именно в Югославии темпы коммунистических реформ были быстрее, чем в других странах.

Несмотря на трудности, имевшиеся в деле организации системы образования у южнославянских нацменьшинств на территории Венгрии, на уровне правительств с обеих сторон предпринимались меры, направленные как на политическое сближение, так и на активизацию культурных связей двух стран. С лета 1947 г. велась

работа по подготовке всеобъемлющего культурного соглашения, которое было подписано в Белграде 15 октября 1947 г. (сроком на пять лет), а ратифицировано венгерским госсобранием в декабре. К этому времени уже состоялось совещание компартий в Шклярской Порембе, был образован Коминформ, в этих условиях культурные соглашения, заключавшиеся между странами, относившимися к советской сфере влияния, уже несли на себе отпечаток времени, большое внимание в них уделялось идеологии, подчеркивалось идейно-политическое единство стран "народной демократии" на антизападной платформе. Венгерско-югославское соглашение составляло в этом смысле определенное исключение. Оно было разработано еще до первого, сентябрьского, совещания Коминформа, основывалось на реально достигнутых к этому времени результатах в деле взаимного сближения двух соседних стран. Это было менее политизированное и идеологизированное, более традиционное соглашение в области культурного сотрудничества, писавшееся не по требованию "старшего брата", а продиктованное обоюдным интересом и давно назревшим желанием каждой из сторон к взаимному сближению. Главное место в нем, соответственно, занимали реальные задачи культурного сотрудничества, а не политико-пропагандистская риторика.

В дни визита Тито в Будапешт в декабре 1947 г. было подписано большое двустороннее соглашение о дружбе и сотрудничестве. Если коммунисты делали все больший акцент на идейно-политическом единстве двух стран, идущих по пути строительства социализма, то венгерские некоммунистические политики, выступая в парламенте при ратификации подписанных соглашений с Югославией, по-прежнему предпочитали говорить о далеко идущем региональном сотрудничестве дунайских государств. Что касается сферы культуры, то осенью 1947 г. была образована смешанная комиссия для разработки проектов программ культурных контактов. Она включала в себя как чиновников, так и представителей общественных организаций и творческих союзов (см. [7]). Большие планы строились в области театральных и музыкальных связей (см. [16]). В программу двустороннего сотрудничества вошли обмен делегациями деятелей культуры, гастроли артистов и артистических коллективов, художественные выставки, кинопоказы, меры по активизации книгообмена, музейное сотрудничество, стипендии для ученых и т.д.

15 марта 1948 г. в Венгрии в присутствии многих высокопоставленных иностранных гостей (советскую делегацию возглавлял член Политбюро маршал К. Е. Ворошилов) проходило крупномасштабное празднование 100-летней годовщины начала революции 1848 г. Для подготовки юбилейных торжеств была создана общегосударственная комиссия, занявшаяся среди прочего проведением широкой пропагандистской кампании. Еще 28 ноября 1947 г. на заседании комиссии президент страны З. Тилди сформулировал программную установку: проводившиеся в стране после 1945 г. демократические реформы следовало представить отечественному и зарубежному общественному мнению (особенно в дунайских странах) как окончательное осуществление демократических идеалов революции 1848 г., при этом снова были актуализированы идеи Л. Кошута о необходимости тесного сотрудничества народов Дунайского бассейна, развитые им уже в эмиграции после поражения революции. По мнению Тилди, именно 100-летний юбилей венгерской революции ознаменует собой начало нового этапа в единении дунайских народов. Как известно, во время венгерской революции 1848 - 1849 гг. имели место серьезные противоречия между венгерским и южнославянскими национальными движениями, но об этом в дни юбилейных торжеств старались не вспоминать. В декабре 1947 г., когда югославская правительственная делегация прибыла в Будапешт, И. Б. Тито был приглашен принять непосредственное участие в праздновании 100-летней годовщины венгерской революции, которое предполагалось провести под лозунгом укрепления взаимных связей между на-

родами Дунайского бассейна, вставшими на путь демократического развития. Тито принял это приглашение и предложил в свою очередь разработать совместный план проведения празднеств [4. Ф. 077. Оп. 25. Д. 41. Папка 24. Л. 3]. (Приезд самого маршала в марте 1948 г. не смог состояться по объективным причинам, хотя Югославия была представлена внушительной по составу делегацией.) В это время не только в Венгрии и в Югославии, но и в других странах "народной демократии" придавали значение идее сотрудничества придунайских народов. Так, несмотря на недавние межгосударственные трения и сохранявшуюся проблему венгерского национального меньшинства в Трансильвании, Румыния активно участвовала в юбилейных торжествах. При встрече с польской правительственной делегацией в январе 1948 г. министр просвещения Венгрии Д. Ортутаи акцентировал внимание на важности взаимопонимания между странами "народной демократии" и в этом контексте упомянул о предстоящих юбилейных празднествах, назвав их хорошим поводом для того, чтобы вспомнить об общности интересов [4. Ф. 077. Оп. 25 Д. 41. Папка 24. Л. 10]. Таким образом, несмотря на исторический факт противостояния сербов и хорватов венгерскому национальному движению во время революции 1848 г., правительству новой Венгрии удалось использовать столетие революции в интересах пропаганды единства народов Дунайского бассейна (о том, как в конкретно-исторических условиях весны 1948 г. отмечалось столетие великой венгерской революции, см. также [17]).

Между тем, празднования 100-летия венгерской революции совпали с началом советско-югославского конфликта 1948 г. Пройдя под знаком единства дунайских народов, они дали Сталину и его окружению дополнительный повод для подозрений в отношении амбициозного югославского лидера Тито, стремящегося к региональному лидерству. Любые горизонтальные связи между странами советской сферы влияния воспринимались Сталиным негативно, как способ расширить поле самостоятельных, независимых от Москвы внешнеполитических маневров, выйти из-под контроля центра. В целом ряде документов аппарата Коминформа, относящихся к весне 1948 - весне 1949 г., нашло отражение недовольство положением дел в венгерской компартии, отмечалось, что в ее деятельности проявились в сущности те же тенденции, что и в деятельности КПЮ, - национализм, недооценка советского опыта и т.д. (см., например, записку "Уроки из ошибок компартии Югославии для ВПТ", март 1949 г. [18. Ф. 575. Оп. 1. Д. 50]). Зная о подозрениях Сталина, вызванных особой венгерско-югославской близостью в 1946 - 1947 гг., М. Ракоши уже в апреле 1948 г., быстрее других коммунистических лидеров Восточной Европы, подключился к антиюгославской кампании, а в сентябре 1949 г. в угоду Сталину срежиссировал при помощи советских "экспертов"-силовиков наиболее громкий показательный процесс антиюгославской направленности - процесс по делу Ласло Райка. Однако и в 1949 г. в Москве нередко продолжали ставить в упрек руководству Венгерской партии трудящихся прежнюю близость венгерских коммунистов к КПЮ. "До резолюции Информбюро у венгров с югославами была трогательная дружба, настолько трогательная, что министр внутренних дел Райк Ласло ухитрился утвердить югославам устав демократического союза южных славян Венгрии, в котором был пункт, что этот союз является объединением по национальному признаку и членство в нем ставится выше партийной принадлежности. По сути говоря, национальные интересы тут были поставлены над интересами партии", - отмечалось, например, на совещании в МИД СССР 11 июня 1949 г., менее чем через две недели после ареста Л. Райка [4. Ф. 077. Оп. 29. Папка 137. Д. 56. Л. 34].

Несмотря на ухудшение с весны 1948 г. политических отношений между Югославией и Венгрией, взаимный интерес к поддержанию культурных связей не ослабевал, как в югославском, так и в венгерском обществе существовали надежды на преодоление наслоений, строились планы дальнейшего сотрудничества

(см. документы югославской стороны [19]). В начальный период конфликта - летом и осенью 1948 г. - по инерции (хотя конфликт уже начал углубляться быстрыми темпами) сохранялась взаимная установка на продолжение контактов в соответствии с соглашениями, подписанными в 1947 г. Так, весной 1948 г. прошла неделя югославской культуры в Венгрии. В музыкальной академии Будапешта, в других ведущих концертных залах столицы и в провинции состоялись концерты музыки югославянских композиторов. В мае в Будапеште, Пече, Дебрецене прошла фотовыставка "Югославия в войне и труде". В июне 1948 г. в Будапеште и Пече были организованы выставки югославского искусства XIX-XX вв., в Сентэндре в рамках празднования 100-летия революции 1848 г. состоялся вечер памяти сербского писателя Я. Игнятовича, жившего в этом городе [20]. С 1947 г. выходил литературно-художественный и общественно-политический журнал "Déli csillág" ("Южная звезда"), орган общества дружбы, призванный пропагандировать в Венгрии лучшие достижения югославянских литератур и культур (закрыт в 1948 г.).

В июне 1948 г. МИД Венгрии предложил будапештской опере поставить несколько балетов композиторов соседних стран. Назывался среди прочего балет сербского композитора С. Христича "Охридская легенда". Правда, поскольку партитуры не были в то время присланы, приступить к постановке так и не успели. После публикации 29 июня 1948 г. резолюции Информбюро об исключении Югославии из Коминформа сложилась совершенно новая ситуация. Отношения между Венгрией (как одной из стран формирующегося советского блока) и Югославией настолько резко ухудшились, что и культурное сотрудничество в течение считанных недель было фактически сведено к нулю. Дело не менялось от того, что образованные в период двустороннего сближения структуры, ответственные за культурное сотрудничество, продолжали существовать на бумаге вплоть до денонсации соответствующих соглашений осенью 1949 г.

В 1949 г. в Будапеште прошел второй международный фестиваль молодежи и студентов [8. 75/III-21]. Югославия выразила желание участвовать в этом фестивале, но венгерская сторона предоставила югославским представителям всего пять виз⁸. Приехавшим из титовской Югославии участникам было очень трудно, поскольку в это время уже вовсю шла антиюгославская кампания и на фестивале Югославию пытались также представлять враги режима Тито - коминформовцы.

После резолюции второго совещания Информбюро летом 1948 г., но особенно после резолюции третьего, будапештского (ноябрь 1949 г.), совещания Информбюро "Югославская компартия во власти убийц и шпионов" в Венгрии широко развернулась антиюгославская пропаганда, проявившаяся в разных областях культуры. В одном из установочных документов министерства просвещения (1950 г.) говорилось о необходимости показывать крестьянам, как изменилась в лучшую сторону их жизнь, особенно если сравнить их положение "с судьбой югославского народа, который стонет под игом банды Тито" [21. 522.o.]. При организации художественной самодеятельности поощрялось пение частушек (сатирических песенок), высмеивающих Тито - именно эта тема предлагалась как тема конкурса в то время в Венгрии [21. 528.o.].

Ситуация меняется самым кардинальным образом. Интенсивный культурный обмен, в полном объеме наладившийся как раз к весне 1948 г., в течение считанных месяцев уступает место с обеих сторон идеологическим акциям разоблачительной направленности, выполнявшимся в соответствии с актуальным по-

⁸ Такие форумы с 1947 г. проводились периодически, сначала каждые два года, и привлекали главным образом молодежь прокоммунистической ориентации. Югославские делегации активно участвовали в подобного рода молодежных фестивалях, в том числе и в четвертом "детском парламенте" в Венгрии, прошедшем 12 - 17 декабря 1947 г. (см. [18. Ф. 17. Оп. 137. Д. 44. Л. 70]).

литическим заказом. Нанесенные при этом Югославии психологические травмы оказались настолько сильными, что весьма затруднили новый процесс взаимного сближения, начавшийся в середине 1950-х годов, после смерти Сталина.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Фрид И. Югославянское литературное влияние // Hungaria litterata, Europae filia. Будапешт, 1985.

2. Исламов Т. М., Покивайлова Т. А. Восточная Европа в силовом поле великих держав. Трансильванский вопрос, 1940 - 1946 годы. М., 2008.

3. Национальная политика в странах формирующегося советского блока, 1944 - 1948. М., 2004.

4. Архив внешней политики МИД РФ (АВПР).

5. Vardy S.B. Modern Hungarian Historiography. Boulder, 1976.

6. Пушкаш А. И. Политический и государственный деятель Венгрии Пал Телеки // До и после Версаля. Политические лидеры и идея национального государства в Центральной и Юго-Восточной Европе. М., 2009.

7. N. Szabó J. Magyar-jugoszláv kulturális kapcsolatok a második világháború után (1945 - 1947) // Világtörténet. 1999, tavasz-nyár.

8. Arhiv Srbije i Crne Gore (ASCG), fond 507/IX - Komisija za  odnose i veze Ceutralnog komiteta SKJ (KMOV CK SKJ).

9. Вида И. Международное положение Венгрии после Второй мировой войны // Восточный блок и советско-венгерские отношения: 1945 - 1989 годы. М., 2010.

10. Föglein G. Magyar-jugoszláv népcsere egyezmény tervezet. 1946 // Századok. 1996. 6. sz.

11. Népszava. 1946. 13,201.

12. Kis Újság.

13. Vinnai Gy. A Magyar-Jugoszláv Társaság története (1945 - 1948)// Tiszatáj. Szeged. 1982. N2.

14. Vinnai Gy. Adalékok a Magyar-jugoszláv Társaság történetéhez // Acta Nyiregyhaziensis. 1987.

15. Szabadság.

16. A vallás- és közoktatásügyi miniszterium szinházi irátai. 1946 - 1949. Budapest, 1990. I. köt.

17. Стыкалин А. С. Международные научные конференции, посвященные истории Венгрии и русско-венгерских отношений // Славяноведение. 2003. N 5.

18. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ).

19. Arhiv Srbije i Crne Gore, F. Kabinet Maršala Jugoslavije (ASCG - f. KMJ), I-3-b, 24 - 25.

20. Magyr Országos Levéltár. IV - 170/5.

21. Póth P. A kollektivizálas szolgálatában álló kulturpolitika // Tanulmányok a szocialista  kialakulásáról. Budapest, 1988.

Permanent link to this publication: